– Так советовались уже, – зевнул я. – Что нового он может сказать?
– Представь себе, может! Я ему объяснила всё насчёт этого твоего нового куратора, и что ты поехал к отцу Димитрию. Ну и он сказал, что раз так все оборачивается тяжело, то пусть он, ну то есть ты, к нему зайдёшь, у него какой-то разговор есть, насчёт того, что делать. Я пыталась, конечно, порасспросить, но он говорит – это дела мужские, это я только с Сашей могу обсуждать. Ты когда к нему пойдёшь-то?
Я задумался. Работу никто не отменял, увольняют меня с первого, и если сейчас уйти в загулы – разом лишишься и премии, и отпускных. Легко могут вспомнить про поправку к Трудовому кодексу от 2027-го.
– Я ему позвоню, договоримся. Ленка, давай уж спать, а? Я сейчас только на это и способный. Ни на разговоры, ни на остальное…
С отцом Алексием мы встретились в субботу, днём. Время удобное – между трапезой и всенощной.
– Знаете что, Саша, – предложил отец Алексий, – а давайте не будем здесь в духоте сидеть, а прогуляемся немного по окрестностям, в дороге и поговорим. Чтобы нас ничего не отвлекало. – Он вытащил свой комм и демонстративно отключил питание.
Намёк был более чем прозрачный, и я даже перещеголял батюшку – вынул батарею. Вот теперь нас точно никто не будет слышать. Разве что в одежду мою как-то умудрились насовать жучков… но это уже совсем паранойя.
Спустя десять минут отец Алексий вышел ко мне, одетый уже в светское.
– Не стоит лишний раз привлекать внимание, – пояснил он. – К тому же и соображения безопасности. Вы в курсе, что отца Григория из Тихвинского храма на той неделе избили на улице? Какая-то компания молодёжная. Обступили, крикнули: это тебе за Самару, поп! И сразу ногой в челюсть. Потом разбежались. Полиция, конечно, никаких концов не нашла. Подозреваю, что и не искала. Да… Вот так сейчас бывает.
Пару минут мы шли молча, а на подходе к скверу я сказал:
– По словам Лены, вы хотели мне что-то предложить… в нашей ситуации.
Батюшка кивнул.
– Да, Саша. Разумеется, вы понимаете, что разговор строго конфиденциальный. В общем, так: ваша жена мне всё обрисовала… в общих чертах.
– Могу сказать и то, о чём ей знать не стоит, – мрачно добавил я. – Мой куратор сказал, что Кирюшку уже отдали этим… в любящую однополую семью.
– Господи помилуй! – вздохнул отец Алексий. – Тогда тем более понятно, что легальными методами ничего поделать невозможно. Никакие адвокаты, никакие журналисты… это ещё лет пятнадцать назад сработало бы, а после самарского дела бесполезно. Никому не хочется получить ярлык «пособник террористов». Значит, надо задействовать другие пути.