У поганища того Издолища
Вся поганая душа трепыхнулася:
Проняла-взяла страхота-лихота.
Во царёвом-то золотом дворце
Сидит Идолище да рычит-мычит:
«А скажи, Константин Боголюбович,
Из какой страны, из какой орды
Ты зазвал, не спросил богатыря сюда?»
«Я не звал, не просил богатыря сюда!
И зашёл-то не витязь, не боец-удалец,
Ан калика зашла перехожая:
Она старая, она утлая;
Ходит-бродит, по домам перебирается!»
«Ай же ты, Константин Боголюбович!
Принимай ты калику перехожую,
Накорми ты калику наусыт-сытно,
Напои ты калику наупой-пьяно!»
Царьгородский Константин Боголюбович
Зазывал к себе калику перехожую.
Принимал-разглядал да и радовался:
«Мне не красное солнце пораспёкло теплом!
Мне не млад светел месяц осветил светлом
Тёмну ноченьку, ночь холодную,
Обогрел-осветил мне Илья Муромец:
От беды меня он повыручит,
От напрасной смерти повызволит!»
Зазывало поганое Идолище
Во дворец златой калику перехожую.
«Ты скажи мне, калика стародревняя,
Староветхая да горбатая:
Из какой ты земли, из какой ты орды?»
«Я из той земли, я из той стороны,
Я из матушки из святой Руси!»
«Ах ты, русская калика перехожая,
Кто таков у вас Илья Муромец?
Чем он славен стал на святой Руси?
Как он ростом велик? Как он толстом толст?»
«Ростом наш Илья — он ровным с меня!
Толстом наш Илья — он таков, как я!
Чем он славен на Руси — ты узнаешь ещё!»
«А помногу ли Илья разом хлеба ест?
А помногу ли он зелена вина пьёт?»
«Хлеба ест Илья по три калачика!
Зелена вина пьёт он на три пятачка!
На три пятачка да все медные!»
«А какой ему чёрт эку славу кладёт?
Я б такого Илью на ладонь посадил,
А другой-то Илью враз прихлопнул бы —
Тут со вашего Ильи только блин бы стал!
А вот я, скажу, — богатырище!
А вот я, скажу, — велико Идолище,
Хлеба ем зараз по три печи я!
Пью вина зараз по три бочки я!
Щей хлебаю зараз из целой яловицы
[24]!
Погляди, каков я богатырище!»
Отвечал Илья на такую речь:
«Как у нашего попа у ростовского,
Как была-то корова обжориста;
И обжориста и опивиста:
Много ела она, сильно много пила —
Опилась да объелась, ажно треснула.
И тебе ни поганому да треснуть так!»
Эти речи не слюбилися Идолищу.
Ухватил он ножище-кинжалище
И бросал во Илью да во Муромца.
А Илья-то на ножку повёртлив был:
Он увёртливый-поворотливый —
От того ножа Илья отскакивал,
От кинжалища он отпрядывал,
Во стороночку увернулся Илья.
С воем-свистом кинжал пролетел-прогудел.
Попадал он во стену во каменную.
Во стене он проломину проламывал.
Дверь железную с ободвериной
Из простенка-стены выворачивал.
Убивал наповал своих двенадцать князей.
А тогда богатырь Илья Муромец
Говорил поганому Идолищу: