Подходил Добрынюшка Никитьевич
Ко тому столу пировальному,
Он хватал тут Алёшеньку Поповича,
Он хватал его за кудри жёлтые,
Он хватал, через стол его вытаскивал.
Распахнул он одежду скоморошную,
Вынимал он шалыгу подорожную.
Начал он шалыгою ухаживать,
Да словами Алёше приговаривать:
«Инда лих ты, Алёша сын Леонтьевич,
Ты зачем свою смелость богатырскую
Да пустил её на дело на подлое?
Ты зачем про меня обманну весть привёз?
Ты зачем слезил мою матушку,
Ты зачем скорбил Настасью Микуличну?»
А Владимир-то князь стольнокиевский —
Он Добрынюшки опасается,
Он по горнице в круги бегает,
Куньей шубонькой укрывается,
Из-под шубки он робко выкрикивает:
«Удалой Добрынюшка Никитьевич,
На пиру драться — дело нехорошее!»
А и в этот час да в ту минуточку
Появилися тут во гриднице
Ещё три богатыря, три могучие:
Илья Муромец, Михаил Поток
Да и сам Микула Селянинович.
Поглядел Илья, вразумлять начинал:
«Богатырь удалой ты, Добрынюшка,
Утиши свое сердце молодецкое,
Не убей ты, Добрыня, из-за женщины,
Не убей богатыря святорусского!
Он хоть силой не силён, так напуском смел,
Он напуском смел, да он в битве умел.
Ты бросай свою шалыгу подорожную,
Ты бери свои гусли звончатые,
Ты сыграй, ты спой, богатырь удалой,
Про свои про великие подвиги,
Про святую Русь богатырскую!
Позабудем про горести старые,
У нас есть теперь радости новые:
Вместе с нами и Добрыня Никитьевич,
И Поток Михаил сын Дунаевич.
Пусть на радости такой пойдёт пир горой,
Всему русскому люду веселеньице,
Нам, витязям, примиреньице!»