Мегрэ перевел взгляд от окна напротив на сейф, с сейфа на дверь и понял наконец ошибку, которую он совершил. На старой двери из резного дуба была замочная скважина для очень большого ключа.
— Лапуэнт! — позвал он.
— Да, патрон.
— Иди позови Виктора. — И добавил, к всеобщему удивлению: — Будь осторожен!
Лапуэнт тоже не понял предостережения, а комиссар тем временем повернулся к специалисту по сейфам, чтобы задать ему один вопрос:
— А если кто-нибудь через замочную скважину несколько раз видел, как Фюмаль открывал свой сейф и следил за его действиями, возможно ли, чтобы он узнал шифр?
Мужчина в свою очередь посмотрел на дверь — казалось, он пытался определить угол зрения и прикинуть расстояние.
— Для меня это детские игрушки, — сказал он.
— А для человека, который не знаток в этом деле?
— Нужно терпение… А если следить за движениями руки, считая повороты на каждом диске…
Внизу послышались шаги, потом, во дворе, Лапуэнт спросил у Феликса:
— Вы не видели Виктора?
Мегрэ был уверен, что открыл истину, но не слишком ли поздно? Луиза Бурж высунулась из окна напротив, и комиссару показалось, что на ее губах играла легкая улыбка.
Пришел Лапуэнт, абсолютно ошарашенный.
— Я не смог его нигде найти. Его нет ни в швейцарской, ни в других комнатах на первом этаже. И наверх он тоже не поднимался. Феликс говорит, что слышал, как несколько минут назад хлопнула входная дверь.
— Позвони на Набережную. Дай его приметы. Пусть предупредят вокзалы и жандармерию. Позвони сам в ближайшие комиссариаты.
Начиналась охота на человека, в процедуре которой все было заранее предопределено. Машины с радиопередатчиками будут ездить кругами, постепенно сужающимися. Полицейские в форме, инспекторы в штатском пройдут по улицам, заходя в бистро и расспрашивая людей.
— Ты знаешь, как он был одет?
Мегрэ и его инспекторы видели Виктора только в полосатом жилете. Им помог месье Жозеф, который пробормотал сквозь зубы:
— Я знаю, что у него был только один темно-синий костюм.
— А какая шляпа?
— Он никогда не носил шляпу.
У Мегрэ, когда он попросил Лапуэнта сходить за Виктором, еще не было никакой уверенности. Может быть, это была интуиция?
Или же подобный вывод логично вытекал из многочисленных рассуждений, в которых он не отдавал себе отчета, из огромного количества деталей, которые по отдельности не имели никакого значения?
С самого начала он был убежден, что Фюмаля убили из ненависти, из мести.
Бегство Виктора этому не противоречило, так же как и факт исчезновения из сейфа пятнадцати миллионов.
Ему хотелось сказать: «Наоборот!»