Потянулись месяцы и годы бесконечных скандалов, скитаний по квартирам, безденежья, которое уже начало угнетать и Стоила, в войну бывшего политзаключенным, привыкшего к лишениям. Мария изнервничалась, поблекла и затаила неприязнь к Стоилу, словно он нарочно обрек их с дочкой на горькую участь. Глаза ее потухли и лишь временами метали искры, как грозовая туча — молнии. Сетуя на свою судьбу, Мария не раз пожалела о том дне, когда они встретились, и в приступах ярости проклинала ребенка.
А что мог сделать Стоил? Он молча терпел все невзгоды и лишения. И может быть, их пути так и разошлись бы в разные стороны, не случись непредвиденное — Стоила послали в его родной город на партийную работу.
В считанные дни их жизнь круто изменилась: квартира со всеми удобствами, хорошая зарплата, покой и уверенность. Стоил с головой ушел в работу, а Мария начала готовиться в университет. Недавние обиды они забыли, вернее проглотили, что казалось вполне естественным — зачем вспоминать горечь прошлого, если ростки будущего поднимаются на глазах.
Мария не прошла в университет по конкурсу, зато Стоила зачислили в заочную аспирантуру, а уже через год избрали руководителем городской партийной организации. На следующий год Мария опять не поступила, однако положение Стоила настолько упрочилось, что ей уже можно было махнуть рукой на университет. Общительная, с хорошими манерами, умеющая произвести выгодное впечатление, Мария очень скоро нашла свое место в жизни города. Сперва ее назначили руководителем местной филармонии, а немного погодя директором в городской театр. Очередной отпуск Дженевы провели вместе на заграничном курорте. Они стали частенько ходить в гости, принимать у себя самых известных людей в городе, и Мария окончательно возродилась.
Но как бы ни менялись обстоятельства, а характер человека остается прежним, и даже в эти благополучные годы между супругами опять проявились расхождения — прежние расхождения, обнаружившиеся еще в то трудное время. Если Мария стремилась — и театр ей в этом способствовал — получать от жизни только удовольствия, то Стоил, наоборот, каждую свободную минуту использовал для работы. С течением времени они все меньше внимания уделяли друг другу, становились все более чужими, и в конце концов каждый стал жить своей жизнью. Мария вращалась среди местной богемы, Стоил еще больше замкнулся в себе. Он работал без устали, порой и ночами, много внимания уделял дочери. Такая напряженная жизнь удивляла окружающих, и мало кто понимал его.
К числу последних относился и Христо Караджов, в ту пору мэр города. Земляки и однокашники, они расстались в годы войны. Христо, бойкий и способный крестьянский паренек, блестяще окончив гимназию, был зачислен на юридический факультет Софийского университета. Несколько раз они встречались в тайных студенческих кружках, после чего их пути разошлись: Стоил оказался в тюрьме, а Христо продолжал учиться. После войны Караджов с дипломом адвоката вернулся в свой город и посвятил себя общественной деятельности. Стоил смог окончить университет много позже и долго работал ассистентом. Их встречи в Софии и в родном городе, как и их разговоры, носили случайный характер. Столь же случайным было и памятное ночное приключение, когда Христо затащил Стоила в незнакомую компанию столичной молодежи. Это были настоящие стиляги, избалованные отпрыски зажиточных семей, дерзкие, с вызывающими манерами и повадками. В отличие от Христо, который чувствовал себя здесь как дома — лихо пил, без конца острил, заигрывал с девушками, — Стоил во всем обнаруживал свою неопытность и чувствовал себя неловко. Улучив момент, Христо шепнул ему на ухо: «Ты, брат, не тушуйся, нечего с ними церемониться!»