— Личные проблемы, бай Сава, — решил его успокоить Бонев, но Хранов еще больше обиделся.
— Тогда извините, — бросил он и хотел было уйти, но они удержали его, почти силком усадили, налили вина. Надо было сказать ему что-то теплое, но только не сочувствовать. И Бонев нашел подходящие слова.
— Ну как живется на свободе, бай Сава? Наверно, как в сказке: встанешь утром с постели — ни тебе заседаний, ни тебе сессий и пленумов, хочешь, наслаждайся жизнью в парке, хочешь, с внучонком забавляйся. Дождемся ли мы этой блаженной поры, Стоил, а? Дженев качнул головой.
— Дай вам бог дождаться, тогда поймете меня, — ответил Хранов.
Он и в самом деле переживает, пришел к заключению Бонев. Неужто и я так вот раскисну в один прекрасный день?
— Мы тебя понимаем, Сава. Человек горит на работе, и вдруг — свобода. Однако позволь тебе заметить: очень важно уметь пользоваться свободой при любых обстоятельствах.
— Поучаешь меня? — спросил Хранов, повернувшись спиной к Дженеву.
— Упаси бог. Просто я представил себя в твоем положении… Ну, поднимем бокалы. Ваше здоровье!
Вам-то что, рассуждал про себя Хранов. Своя рубашка ближе к телу. Уже в течение двух месяцев он ложился со снотворным, просыпался когда попало и ходил взад-вперед по жарко натопленной комнате. Какие только мысли не бередили его взбудораженный ум: вот сколько грызлись Дженев с Караджовым, да оба вышли победителями, а все шишки посыпались на него, секретаря окружкома, занявшего принципиальную позицию; думал он и о том, как изменилось отношение к нему Бонева — тут, должно быть, Дженев постарался; и о том, что в последнее время пошла мода заигрывать с молодыми. Не ожидал он, что так закончится его карьера, ни за что бы не поверил! И вот, пожалуйста: один орден, несколько грамот, этот убогий банкет и — марш домой! Мучительней всего появляться среди людей — в соседней бакалее, на бульваре, на собраниях домкома… Сава Хранов — и вдруг какой-то кружок, редколлегия стенгазеты, бригада по сбору утильсырья, товарищеский суд. У него слезы навертывались на глаза…
Они пили неторопливо, сосредоточенно, каждый думал о чем-то своем.
Возвращаясь с банкета, Крыстев, новый директор завода, подождал Дженева, и они вместе пошли по ночному городу. Свежий воздух приятно щекотал в горле; разгоряченные вином, они наслаждались прохладой.
— Как тебе нравятся эти проводы? — нервно спросил Крыстев.
— Что тут скажешь…
— Когда я смотрел на все это, у меня мелькнула мысль, что, если бы нашему бай Саве поставили на стол гипсовый бюст, он и его бы потащил домой.