— Вы смеетесь, — сказал мулат без всякой уверенности.
— Вы не находите?
— Может быть… отдаленно… трудно сказать…
Внезапно Жильберу надоела эта комедия. Он положил газету и сказал:
— Вы знаете, я — не убийца. Если бы я был убийцей, я бы не показывался на людях вот так просто! Я бы уже давным-давно смотался!
Он заплатил за пиво и вышел, оставив несыгранной свою бесплатную партию. Пройдя мимо участка полиции, где его проводил безразличным взглядом полицейский, он вышел к саду. Солнце садилось, и немки-гувернантки созывали детей, брызгались водой у фонтана. При каждом шаге с земли поднималось легкое облачко пыли. Дети, уставшие от послеполуденной беготни и гвалта, кричали уже не так громко.
Жильбер Витри шел долго. Никогда он не встречал столько людей, читающих вечерние газеты. Впервые он обратил на это внимание. Казалось, весь Париж читал «Ля Капиталь». Это ему напоминало серию юмористических объявлений, публикуемых в американских журналах: «В Филадельфии практически каждый читает «Бюллетень».
Каждый раз, когда он встречал прохожего с газетой, он инстинктивно выпрямлялся и вызывающе придавал характерное, по его мнению, для преступника лицу выражение. Утомленный, он оказался на набережной и решил зайти к Клотильде, хотя они об этом не договаривались. Он взял такси, водитель которого читал — никуда не денешься — «Ля Капиталь» и на протяжении всей поездки занимал Жильбера разговором о преступлении в Медоне.
— Вы знаете, у меня у самого девчонка шестнадцати лет. И если вдруг такая вот сволочь убьет ее, я даже не знаю, что я с ним сделаю! Да я ему отрезал бы… Ну давай же, ты, любитель хренов! К счастью, благодаря этой задумке, фотороботу, эта тварь недолго погуляет на свободе. Можно сказать, что он уже за решеткой, этот мужик. Послушайте, вообще-то я не люблю фараонов. А стукачей и подавно. Но если бы ко мне в машину сел этот тип, у меня бы не было угрызений совести, никаких. Я бы его сдал прямо в префектуру. Когда я думаю, что моей девчонке шестнадцать лет и что она могла бы попасть на такого подонка!.. Ну давай, двигай, чудак! Ты что, на танке водить учился?.. К счастью, с моей малышкой ничего такого случиться не может. Она очень серьезная девочка. В этом году она сдает выпускные экзамены. Ну, за нее я спокоен. Она никогда не ходит на танцульки, ни на какие вечеринки, ничего. Только в кино два раза в неделю с друзьями… Ну, вот, приехали, с вас два семьдесят.
Если бы все парижане были такими физиономистами, как этот водитель такси, подумал Жильбер, то убийце особенно нечего было бы бояться. Вот тоже еще один из тех, кто блюдет свою дочь, будучи уверенным в ее безгрешности. Точно, как тот молочник!