Как будто слова могут вызвать его окончательное падение.
— Прошу прощения, могу я вас покинуть? — спросила Даффи.
— Разумеется, — слишком быстро ответили мы с Фели в унисон.
Мне хотелось заплакать.
Еще мне хотелось уйти в лабораторию и приготовить огромную партию йодистого азота и взорвать весь мир и всех в нем, превратив их в огромный гриб багрового дыма.
Люди подумают, что настал конец света.
Море стеклянное, подобное кристаллу… звезда Полынь, семь светильников, радуга вокруг престола, и второй ангел проливает свой сосуд на море, которое превращается в кровь мертвеца.
Я им покажу!
Им придется задуматься.
Кровь мертвеца.
Все началось с крови, не так ли?
Вот что вертелось в моем мозгу, когда я поднималась по ступенькам.
В начале были кровь раздавленной лягушки и кровь моей семьи, отливающая красным под микроскопом. Витраж с кровью Иоанна Крестителя и кровь, капавшая с деревянного чела святого Танкреда. Мне до сих пор не представилась возможность рассказать викарию о результатах моего анализа.
Потом кровавое пятно на полу внутреннего помещения органа, где убили мистера Колликута, но, конечно, это была не кровь. Это окрашенный красным цветом спирт из сломанного манометра органа.
Крови мистера Колликута там не было.
Конечно же!
Ни капли.
Ни в помещении, где его убили, ни в могиле, где оставили его тело, нигде между этими двумя точками, насколько я знала.
В деле мистера Колликута стоял вопрос не столько о кровавых пятнах, сколько об их отсутствии.
Очевидный вывод: его не зарезали и не застрелили, а отравление, к моему превеликому сожалению, даже не обсуждалось.
Несмотря на то что гробовщик Уилфрид Сауэрби сказал Адаму о внутренних разрывах, очевидно, что эти повреждения были нанесены уже после смерти.
Никакой крови.
Что и требовалось доказать.
Не надо быть профессором Эйнштейном, чтобы понять, что мистер Колликут, вероятнее всего, умер от удушья. На самом деле я поняла это, как только его увидела.
Один противогаз уже о многом говорил.
И тут я вспомнила, что были еще белые рюши под подбородком. Как у разбойника.
Носовой платок. Засунутый под противогаз.
Но зачем?
Ответ стукнул меня словно упавший на голову кирпич.
Эфир! Диэтиловый эфир!
Старый добрый (C>2H>5)>2O.
Это вещество открыли в VIII веке персидский алхимик Абу Абдалла Джабер бен Хайям бен Абдалла аль-Куфи, иногда именуемый Гебером, а в XIII веке Раймунд Луллий, иногда называемый Доктор Иллюминатус, и его в мгновение ока можно состряпать дома из серной кислоты и нагретого винного камня. Его также можно утащить из больницы или приемной врача.