Наталка вынесла кружку, ломоть хлеба:
— Пейте на здоровьечко.
Солдат выпил кружку, зачерпнул вторую.
— Как же вы один… с такой рукой… — посочувствовала девушка.
Он будто не слышал. Зачерпнул еще одну кружку, заговорил отдуваясь:
— На перевал надо… Объясни, как лучше.
— На перевал? — оживилась Наталка. — А ось так, прямо! Бачитэ тополь под окном? Ну, вот, мимо той хаты… Дальше конопля, потом речка… мелкая, в любом месте по колена…
Ей стало жалко солдата и, желая хоть чем-нибудь помочь ему, добавила:
— Только сейчас трое туда ушли… Один, как и вы, раненый. Вы хоть в руку, а у него нога прострелена. Может, нагоните?
Солдат поставил кружку на завалинку, посмотрел на оставшийся ломоть хлеба:
— Маловато в такую дорогу. Тащи паляницу, давай, что там у тебя…
— Может, масла?..
— Неси!
Она быстро вернулась с маслом и хлебом. Солдат завязал мешок, отставил в сторону и вдруг, шагнув к девушке, грубо обхватил ее за талию.
— Ишь ты, какая кругленькая.
— Пустите, у вас же рука ранена!
— Фашистам себя бережешь?
Рванулась, готовая закричать, позвать на помощь. Но кого позовешь? Вокруг ни души.
— Вы же свой, советский!.. Пустите.
Он зажал ей рот ладонью, потянул с крыльца вниз, на разбросанное сено.
Отчаяние охватило девушку.
— Серко! Серко!.. — задыхаясь, закричала она.
Из-под повети, гремя цепью, выскочил пес и с яростью набросился на чужого. Солдат замахал руками, отбиваясь, попятился к калитке. Наталка метнулась в дом и в ту же секунду услышала выстрел. Испуганно взвизгнул Серко. Забилась в угол, притихла: сейчас придет!
Но солдат исчез.
Ночью так и не уснула, думала: чего ж от врагов ждать, если свои такое вытворяют… А может, это был фашист? И опять во всех деталях припомнился рассказ деда о том, как поймали немца, переодетого в красноармейскую форму, а в мешке у него был яд для отравления колодцев.
«Что же делать?» — спрашивала себя Наталка и не могла найти ответа. Если бы знала, где находятся партизаны, все бросила, сейчас бы ушла к ним! Но где они, партизаны? Куда идти?..
Восемнадцать лет прожила Наталка на свете. Кончила десять классов, собиралась учиться дальше. Легко давался немецкий. Директор школы советовал поступать в институт иностранных языков. Но в те самые дни, когда надо было решать, куда идти учиться, заболела мать. Более месяца Наталка не отходила от нее. А вскоре началась война.
Сперва думалось: война быстро закончится. Но она разгоралась, охватывала все новые города и села и вот дошла до Кубани… И деда нет…
Наталка ткнулась лицом в подушку и разрыдалась.
11
Подменяя друг друга, Донцов и Пруидзе уже много часов несли командира. К ночи совсем измотались и остановились возле огородов какой-то станицы. Прилегли в росистой траве.