— Кирилл, — жалобно попросила я. — Мне плохо будет.
Баев ничего не ответил, но машина сбавила ход.
— Ты меня разочаровываешь, Настя. — Глядя исключительно на дорогу, произнёс Кирилл. — Я дал тебе свободу, совсем не для чтобы ты бегала по стае и сплетничала.
От этих слов я вздрогнула.
— Что? — Рыкнул Кирилл.
— Это не справедливо.
— Зато очень верно. Луна моей стаи никогда не опустится до собирания слухов по стаи.
— А что, скажи, мне было ещё делать, если все говорят недомолвками или вообще молчат? Как партизаны.
— Могла бы прийти ко мне.
— То есть ты отпустил меня в расчёте на то, что я пробегу обратно?
Конечно, он на это рассчитывал, пнула я себя, но просто одно дело что — то там себе рассчитывать — подсчитывать, другое — заявлять об этом с победоносной ухмылочкой на губах.
— Знаешь, это не красиво. — Буркнула я, совсем запамятовав, с кем разговариваю. Тёмные опасные глаза мужчины нависли надо мной. Как такое может быть, подумала я не к месту… а как машина… Не сразу сообразила, что машина уже давно припаркована к обочине.
— Не смей мне перечить, — рявкнул Кирилл, и атмосферу внутри салона затопило ощущение дикого раздражения. Как будто я физически могла чувствовать настроение Кирилла. Или и впрямь могла?
— Ты всего лишь маленькая непослушная девчонка, доставшаяся мне… По…недоразумению. Брат не научил тебя этике, значит, будешь слушать меня. Мне не нужна Луна с замашками сельской торговки.
Я глубоко выдохнула. Когда у наших соседей по лестничной площадки был дикий доберман — всегда, сколько я его помню, он рвался с поводка, стараясь наброситься. Брата он, понятное дело, сам боялся, а меня же пугал до жути. Я тогда ещё маленькая была, с полгода родителей потерявшая… Запутанная и забытая. Помню, как Андрей меня тогда учил, что собакам, как и другим диким зверем, нельзя показывать свою слабость — сожрут. И сейчас, сидя в машине наедине с одним из сильнейших вожаков оборотней, я поняла — проявлю слабость- подомнет под себя, ничего не оставив. Мы будем разговаривать на равных, решила я не поддаваться. Мы и близко не были равными — как вожак, оборотень, мужчина, бывший военный, бизнесмен, Баев значительно превосходил меня во всем. Но… Ведь здесь, в машине, спрос был не между начальником и подчиненным, а между Альфой и его (пусть будет предполагаемой) Луной. Мы обязаны быть на равных… Хотя глядя на склонившееся надо мной волевое лицо вожака, не верилось, что это возможно.
— Я уже говорила, что не собираюсь претендовать на место Луны. И ты вроде бы с этим согласился. — Пытаясь демонстративно усмехнуться, протянула я.