— Ты абсолютно не знаешь, какие трудные времена я пережил, Эмма, и, надеюсь, тебе никогда и не придется, — торжественно сказал он. — Именно поэтому я здесь. Это моя работа.
Я вздохнула.
— Ты такой зануда.
— Почему это я «зануда»? — сказал он, обозначив в воздухе кавычки и выглядя оскорбленным.
— Потому что ты просто не знаешь, как расслабляться и получать удовольствие.
— Мне не платят за то, чтобы я расслаблялся и получал удовольствие. Мне платят за то, чтобы я защищал тебя. И ситуация, в которой мы находимся, требует определенного уровня серьезности, что заставляет меня быть так называемым «занудой».
Большие воздушные кавычки.
— Скучно.
Теперь настала его очередь вздыхать.
На полном серьезе, я понимала, что ситуация требовала осторожности. Сообщение явно напугало Бордена, и, хотя я не читала его, но понимала, что все плохо и угроза была действительно реальной. Я делала все, как мне говорили, потому что не хотела быть этакой тупой девчонкой, нарушившей запрет и действующей по собственному усмотрению, делающей вид, что в этом нет реальной опасности. Я посмотрела достаточно фильмов ужасов, чтобы знать — они все умирают. И самыми ужасными способами. Типа изжариваются заживо в спа-кабине или оказываются изрезанными в куски бензопилой. И эта херня привела меня к вопросу: почему из всех фильмов на земле, в первую очередь я смотрю именно эти?
В любом случае, я не хотела умирать. В последнее время я любила свою жизнь. Меня ежедневно трахал божественный мужчина, я могла по-прежнему видеться с друзьями и бабушкой и зарабатывала хорошие деньги, работая на этого божественного мужчину. Единственная претензия — меня постоянно окружали люди Бордена.
Или сам Борден.
Скажу честно, это не так уж плохо, когда он рядом. Он был непредсказуем, и я всегда чувствовала, как мой пульс учащался от предвкушения, когда он задерживался рядом. Иногда он просто смотрел на меня, его лицо не выражало эмоций — они были спрятаны за этими льдисто-голубыми глазами, которые сверлили меня похотливым взглядом, вызывая покалывание во всем теле. Он не дотрагивался до меня в такие моменты. Просто смотрел и восхищался мной, как люди восхищаются изящным произведением искусства.
Иногда он просто трахал меня, появляясь из ниоткуда, когда я меньше всего этого ожидала. Я могла делать кофе на кухне, а через мгновение моя спина была согнута, щека прижата к кухонному столу, а его член находился глубоко внутри меня. Бормотал что-то мне на ухо. Кусал мое плечо. Вдалбливался в меня, пока я не кончала вокруг него так жестко, что фокус зрения терялся, а он просто продолжал, пока не кончал сам, словно помечая меня.