Вернувшись в Голубую гостиную, Кит застал там Кресси. Девушка стояла на том же месте, где он ее оставил, спиной к остывшему камину.
Завидя молодого человека, она вполне серьезно заметила:
– Вам следовало бы предложить ей чего-нибудь освежающего. Мне пришло это на ум, но я, признáюсь, побоялась, так как в любой момент сюда могла заглянуть леди Денвилл или, к примеру, миссис Клифф.
– Не думаю, что моя мама была бы больше смущена этим визитом, чем вы, однако боже упаси, чтобы мой дядя узнал о случившемся.
Кит закрыл дверь и остановился на пороге, глядя на мисс Стейвли.
– Кресси, что вы имели в виду, когда сказали этой старой карге, что ваше сердце принадлежит другому?
Щеки мисс Крессиды вспыхнули легким румянцем, однако девушка непринужденно заметила:
– Она, словно героиня плохой пьесы, наговорила столько вздора, что я и сама увлеклась. К тому же я должна была что-нибудь сказать, чтобы эта дама поверила мне. Вы же видели – эта особа не поверила, когда я сказала ей, что не собираюсь выходить замуж… за вашего брата.
Издав протяжный вздох, Кит подошел к Кресси и обнял девушку за плечи.
– Вы не представляете, как я хотел рассказать вам всю правду! Дорогая Кресси! Простите меня! Я вел себя с вами весьма дурно, но я вас очень люблю.
Мисс Стейвли, которая до этого вдруг заинтересовалась верхней пуговкой у себя на груди, приподняла голову и застенчиво посмотрела на мужчину.
– Правда, Кит? – спросила она.
Мистер Фенкот, предпочитая словам действия, ничего не ответил, а лишь решительно обнял ее и поцеловал. Мисс Стейвли, прежде считавшая его излишне мягким и вежливым, теперь поняла, что заблуждалась. В крепких объятиях мужчины не было и следа мягкости или вежливости. Его поведение, нежелание обращать внимание на ее слабые протесты явно не имело ничего общего с пристойностью. Девушка не привыкла к подобному обращению. Кресси подозревала, что бабушка осудила бы ее за безропотное подчинение, однако, поскольку мистер Фенкот был слеп ко всем правилам хорошего тона, спорить с ним казалось бесполезной затеей.
Пару минут спустя, сидя в объятиях Кита на диване, на том самом месте, где прежде сидела миссис Алпертон, девушка произнесла:
– Зачем ты пошел на это? Признáюсь, твой поступок весьма экстравагантен.
– А еще он нечестен. Я прошу прощения, хоть и не сожалею о том, как все обернулось. Если бы той ночью я не вернулся домой, мы никогда не познакомились бы или впервые встретились бы уже после того, как ты стала бы женой Эвелина.
Эта страшная мысль заставила его непроизвольно крепче сжать ее в своих объятиях. Кресси утешила его, нежно поцеловав в щеку.