Леди Денвилл не собиралась оспаривать его заявление, так как прекрасно знала о том, что сэр Бонами владеет, помимо особняка на площади Гросвенор в Лондоне, домами в Брайтоне, Ньюмаркете, Йорке и Бате. В последний, вышедший из моды курорт немолодой уже джентльмен изредка ездил, когда чувствовал, что пришло время поправить здоровье. Кроме прочего, у сэра Бонами насчитывалось несколько конюшен с первостатейными лошадьми, расположенных неподалеку от пяти основных почтовых трактов страны. В игральном клубе у Вотье и в Оутлендсе, резиденции своего расточительного друга герцога Йоркского, сэр Бонами делал умопомрачительно высокие ставки.
Между тем, когда графиня ответила, ее губы предательски дрогнули, а голос прозвучал немного приглушенно:
– Не стану… Как же все это грустно, мой друг… Как пуста была ваша жизнь… Как вам, должно быть, одиноко…
– Да, – не стал возражать сэр Бонами, впервые за много лет осознавший, что его жизнь и впрямь пуста и одинока.
Джентльмен вновь взял руку леди Денвилл и, сжав ее своей теплой и слегка влажной ладонью, серьезно промолвил:
– Единственная польза от моего богатства, дорогая, заключается в том, что я могу тратить его на вас. Вам надо только сказать, и все будет исполнено… Позвольте снять с ваших хрупких плеч бремя долгов. Позвольте…
– Бонами! – перебила собеседника леди Денвилл. Взглянув на него своими прекрасными глазами, она спросила: – После стольких лет вы просите меня выйти за вас замуж?
Наступила долгая пауза. Округлившиеся глаза сэра Бонами взирали на миледи сверху вниз. Они никогда не отличались выразительностью, но сейчас казались еще более пустыми, чем обычно. Его обвислые, прежде пылавшие румянцем щеки заметно побледнели. Двадцать шесть лет тому назад сэр Бонами делал ей предложение. На протяжении всего замужества Амабель он был ее постоянным и преданным cavaliere servente.[61] Все эти годы они поддерживали вполне дружеские, душевные отношения. Она и впрямь была единственной женщиной в его жизни, которую он хотел бы назвать своей супругой. Несмотря на сильное разочарование, испытанное им, когда покойный лорд Бейверсток предпочел ему графа Денвилла, понадобилось не так уж много времени, чтобы его разбитое сердце позволило ему не только оценить все преимущества своего холостяцкого положения, но и вступить в интимную связь с очаровательной, хотя и несколько алчной особой, общепризнанной куртизанкой самого высокого полета. Тем не менее на протяжении всей этой сомнительной связи, за которой последовали другие, сэр Бонами оставался преданным поклонником обворожительной графини Денвилл. Со временем он заслужил зависть со стороны своих менее удачливых соперников, а потом не вполне заслуженную репутацию джентльмена, который, отдав сердце одной женщине, никогда больше не предложит его, вместе с огромным состоянием, другой. Очень скоро даже самая настойчивая матрона с дочерями на выданье считала пустой тратой времени любую попытку завладеть им. На его легкий флирт и комплименты теперь взирали без всякой надежды либо ревности.