– Он будет дожидаться вашего решения, бабушка, – безмятежно сказала Кресси. – Вам известно это не хуже меня. Надеюсь, ваш ответ будет в мою пользу, то есть в пользу Кита, потому что я люблю вас обоих, и, коль мне придется выйти замуж без вашего одобрения, данный факт весьма омрачит мое счастье. – Подняв глаза, девушка смело посмотрела в лицо пожилой леди. – И года не пройдет, как я достигну возраста, когда ни вы, ни папа не сможете помешать мне выйти замуж за Кита.
– Если бы я когда-нибудь отважилась так разговаривать с моей бабушкой, – нарушив тяжелое молчание, изрекла почтенная вдова, – меня бы выпороли и на неделю заперли в спальне, посадив на хлеб и воду.
Суровость исчезла с лица Кресси.
– Неужели, мадам? – спросила она. – Ваши родители, должно быть, отличались изрядной храбростью.
– Дерзкая девчонка! – молвила вдовствующая особа, поднося руку ко рту для того, чтобы скрыть, как дрожат ее губы. – Не думаешь же ты, что можешь так вызывающе разговаривать со мной? Позвони в колокольчик! Я теряю с тобой терпение. Ты меня до смерти утомишь. Посмотри, который час! Я уже полчаса как должна была спать. Осталось меньше часа на сон, а потом мне придется вставать и готовиться к ужину, а из-за тебя, неблагодарной, жестокосердной, несдержанной и легкомысленной, я, чего доброго, и на минуту не смогу сомкнуть глаз. Уходи прочь! И не льсти себя несбыточной надеждой, что ты получишь мое одобрение, ибо не тут-то было.
Благоразумно покинув спальню бабушки, Кресси прикрыла глаза, испытав минутное облегчение, а затем сбежала вниз по лестнице, намереваясь найти мистера Фенкота. Хотя девушка и не спешила это признавать, разговор с почтенной вдовой дался ей совсем непросто, вызвав нешуточный душевный трепет и волнение. Впрочем, на данный момент поведение леди Стейвли после услышанного ею откровения внучки оказалось более обнадеживающим, чем Кресси сперва ожидала. С самого начала надеяться на то, что бабушка, особа весьма тиранического склада характера, сразу согласится на этот брак, представлялось маловероятным. Во-первых, данное замужество не было столь блестящим, как союз с графом Денвиллом, уже одобренный ею. Во-вторых, случившееся имело все признаки скандала, столь неприятного для высокородной пожилой леди. Кресси всерьез опасалась, что бабушка, впав в ничем не сдерживаемое раздражение и сильно рассердившись, пожелает в тот же день уехать вместе с внучкой в Уэртинг, чтобы глаза ее никого здесь не видели. Старуха определенно, впрочем вполне оправданно, обиделась, однако своим опытным глазом Кресси видела, что мысль о крайностях так и не пришла ей в голову. К величайшему облегчению девушки, пожилая леди не потребовала тотчас же к себе хозяйку дома для объяснений по поводу столь бесстыдного вероломства. Это даже важнее.