Он потянулся к хьмидору, открыл защелку и извлек сигару. Их там было несколько сортов, отделенных друг от друга (чтобы не смешивался вкус, как объяснил ему тогда Хью). Он не разбирался в сигарах и в этот момент это показалось ему досадным. «Надо было хоть почитать!», — подумал он с какой-то досадой, но тут же погнал от себя эти мысли, как глупые, и уже совершенно неуместные.
— Спички! — проговорил он вслух. — Спички забыл… старый мудак! — он с трудом приподнялся, опираясь на трость, и снова зашаркал в сторону дома. Коробка спичек лежала в шкафу справа, на большой деревянной коробке с красной звездой. Кораблев взял спички так же аккуратно извлек коробку. С особым напряжением в пальцах, он снял незакрытый замок, попытался положить его на комод, но тот вывалился из рук и с грохотом, прыгая по полу, ускакал куда-то в другую часть комнаты. Кораблев уже не стал его поднимать. — Зачем, — проговорил он тихо, открывая вышитую темной тканью изнутри коробку. Он провел рукой по пустой выемке в форме пистолета, именного пистолета его деда. Его не было в коробке уже двадцать четыре года, коробка пустовала и пистолет, которым когда-то давно наградили старого генерала, был сейчас там, где-то в миллионах миллиардов километров отсюда.
Через минуту кукушка прокричала пол часа. Кораблев вздрогнул от этого звука. Но не само пение механической птицы напугало его, а время, которое неумолимо продолжало нестись вперед. Он снова сел за стол, зажженная сигара в руке, полупустой бокал виски в другой. «Хотел бы я сейчас посмотреть на физиономию своего врача», — невольно подумал он, затягивая табачное послевкусие несколькими глотками. На лицо натянулась улыбка и вдруг, вместе с хрипом, откуда-то из глубины груди вырвалось что-то, отдаленно похожее на смех. «Меньше мяса, там холестерин, ничего жаренного, никакого приема пищи после восемнадцати и, упаси Бог, алкоголь или сигареты!..» — он беззвучно затрясся, наливая себе снова в стакан и делая полную затяжку, не так, как учат сигарные профессионалы, а всей грудь, по-русски, как курил на крыльце старого дома много лет назад «Беломор» его дед.
Снова упала звезда, листья вокруг зашумели от слабого ветра. Кораблев поднял голову вверх. Небо медленно ползло над головой. Звезды, он отчетливо видел их теперь без очков. Зрение возвращалось к нему. Он чувствовал какую-то особую легкость бытия, чувствовал силы в обветшавших членах разваливавшегося тела. Казалось, он снова мог встать, как мальчишка побежать голыми ногами по мокрой улице за стаей голубей, прыгая, смеясь! Чувство это было так живо, что он попытался встать, но не смог, он схватился пальцами за край стола, но они отказывались цепляться и руки бессильно опустились вниз. Что-то скрипнуло в саду, калитка, кто-то шел к нему, кто-то был здесь, уже совсем рядом с ним, за этим столом.