— Ну и что?
— Покачал головой, капли прописал. От сердца. Только ведь не в одном сердце дело. Тут все вместе, просто старость уже. — В голосе тети Михалины послышались слезы.
— Ну, вечно вы, тетя, про свое, — неловко попытался успокоить ее Анджей.
— Твой отец так добр ко мне. Право, уж так добр, что родной сын не мог бы лучше быть…
— А сюда доктор приезжал?
— Да уж Эвелина беспокоится, через день посылает лошадей в Петрыборы за доктором. Тот меня все время слушает и говорит одно и то же: «Покой вам нужен, пани Сенчиковская, покой». А у меня тут и так полный покой. За Олю я спокойна. Твой отец очень хороший человек…
Анджей улыбнулся и откинул черные вихры, падающие на глаза.
— Я это и сам знаю, к чему вы, тетя, все время повторяете?
Тетя. Михася слегка поджала губы.
— Да. Ты знаешь. — И тут же добавила: — Впрочем, ты уже большой мальчик. Так вот, не все ценят достоинства твоего отца.
Анджей пожал плечами.
— Не хватало еще из-за этого переживать, — вздохнул он.
Но тетя Михася не сдавалась. Видимо, ей нужно было высказать что-то важное.
— Даже самые близкие не знают настоящей цены твоему отцу, — выразила она то же другими словами.
Анджей поерзал на своем креслице, стоящем возле бабкиной постели.
— Что вы, тетя, хотите этим сказать?
Тетя Михася досадливо поморщилась.
— А то, что твоя мать не очень ценит отца.
— Ну что вы говорите, тетя, ведь она же, его жена. Двадцать лет женаты.
— Да, но твоя мать никогда не любила его.
— Это вам так кажется, — засмеялся Анджей. — Откуда вы можете знать?
— Ах, дитя мое, ведь она была обручена со Спыхалой.
— Со Спыхалой? Это с тем, из министерства иностранных дел? Что вы говорите? Вот забавно!
— Не так уж забавно.
— Очень забавно. И у меня мог бы быть другой отец!..
На этом разговор кончился. Анджей поцеловал бабушку в лоб и пошел к себе. Разложил учебники и начал кое-что просматривать. Дождь не унимался, хотя Анджей то и дело поглядывал на низкие тучи, ползущие над самыми верхушками кленов и белых тополей. Там, на дворе, было все то же самое, и он вновь возвращался к математике. Ему нравились математические дисциплины. Поступать он собирался в политехнический, конкурс на архитектурный факультет был большой. Потом Анджей прикрепил к чертежной доске ватман. Экзамена по рисованию он боялся, тут он был полнейшим самоучкой и даже не знал, как приняться за дело.
К полднику приехал ксендз Ромала. Он очень постарел, но, как обычно, рассказывал о последних свадьбах, оглашениях и крестинах. Вот на днях двое захотели оглашение сделать, органист было принял и записал, но ведь он-то, ксендз, знает их, ему-то ведомо, что они в дальнем родстве. Так легко со свадьбой не получится. Уж он-то в деревне всех наперечет, как своих детей, знает. Всех по имени и фамилии помнит.