— Ну а ты как? — обратился он к Анджею. — Придешь к мессе прислуживать?
— Большой я уже, — непринужденно засмеялся Анджей. Ксендз Ромала ему всегда нравился.
— Почему это большой? И постарше тебя прислуживают. А министрантуру еще помнишь?>{14}
— Помнить-то помню, только вот звонить так и не научился.
— Как же так? Ты же отменно звонил.
— Это не я, это Антек. А я никогда не умел, — засмеялся Анджей.
— Ну, научишься.
— Простите, ваше преподобие, а что сталось со Стефаном? — спросил вдруг Анджей.
— В Седльцах он сейчас, у пана Валерия, — быстро проговорил ксендз, внезапно замолчал и кинул беглый взгляд на Ройскую, которая возилась с кольцом для салфетки.
— Разогнулось, надо будет отдать в кузню. Там щипцами выправят.
— А как там Алюня? — снова спросил Анджей.
Ксендз сделал вид, что не слышал вопроса.
— Живет с сестрой здесь, в деревне, — сказала Ройская. — Можешь его навестить.
Ксендз удивленно посмотрел на Ройскую. Потом взглянул на конец стола, где сидела Зюня с панной Вандой, и спросил:
— Вот это и есть дочка пана Валерия? Очень на отца похожа…
Зюня не была похожа на отца. Анджей уже знал, что ксендз Ромала каждый раз задает один и тот же вопрос, желая тем самым подчеркнуть, что он не крестил этого ребенка. Дело в том, что Валерек окрестил дочку в Седльцах у православного попа. И брак с Климой у них был только православный.
Полдник окончился быстро. Выйдя на крыльцо, Анджей, к своему великому изумлению, увидел в конце садовой аллеи зеленую полосу неба. Дождь прекратился, и завеса туч быстро сползала к горизонту. Длинная ровная черта отделяла теперь скопление туч от чистого неба. Вскоре половина неба стала серой, половина — зеленой. В парке слышался только шелест скатывающихся с листка на листок капель.
Анджей собрался пойти на двор, но в эту минуту почувствовал в своей руке крохотную ручонку Зюни.
— Пойдем, — сказала она, — я покажу тебе моих детей.
В вестибюле небольшая доска отгораживала угол. За этой загородкой стояла воткнутая в горшочек еловая ветка, а вокруг горшочка сидели в кружок, подняв руки, куклы.
— Это у них сейчас елка, — пояснила Зюня.
Анджей указал на первую с края куклу.
— Как зовут эту куклу?
Зюня смутилась, не зная, что сказать.
— Как же это ты не знаешь, как зовут твою куклу?
Зюня что-то зашептала. Он пригнулся к ее губам.
— Эта не кукла, это человек. Это моя дочка.
— Ну и как же твою дочку зовут?
— Геня, — шепнула Зюня.
Куклы назывались: Геня, Стася, Имогена и Боб. Боб был негритенок.
Анджей присел возле кукол и развел им руки. Теперь они как будто держались за руки, образуя круг.