— Это они вокруг елки поют.
Зюня пришла в восторг.
— Вокруг елки поют, — повторила она и затянула своим тонким, как паутинка, голоском какую-то рождественскую песенку.
Анджей собрался уходить.
— Не уходи, не уходи, — взмолилась Зюня.
— Мне надо идти во двор.
По дороге он пытался понять, почему разговаривал с маленькой Зюней так грубовато.
«Видимо, хотел выглядеть совсем взрослым. Ведь еще недавно я играл Геленкиными куклами и тетя Кошекова привозила мне всяких китайчат и негритят. А тут даже испугался, что меня увидят с Зюниными куклами».
И он улыбнулся.
«Ты хочешь быть совсем взрослым, дорогой мой Анджей», — произнес он про себя, но так и не прочувствовал полностью этих слов.
Идя по двору, он увидел выходящих из амбара девушек. Каси среди них, кажется, не было; он в этом не был уверен, но решил не оглядываться. И так старательно удерживался от этого, что вошел к Козловским с занемевшей шеей. Еще издалека он услышал скрипку Ромека.
Анджей и сам не знал, почему сюда забрел. Ведь он же уговорился с Ромеком, что тот придет к нему вечером поиграть. И все же невольно направился во двор. Остановившись на крыльце дома Козловских, он оглянулся. Парк стоял вымытый, зеленый и как будто озаренный собственным светом. Над деревьями вздымалось мокрое, салатного цвета небо, словно туго натянутый шелк. А ближе — уползающая туча, бледно-лиловая, холодная. Все было мокрое, холодное и сверкающее. И все предсказывало устойчивую хорошую погоду.
В доме Козловских никого не было, кроме Ромека. Ромек стоял посредине большой, низкой, заставленной мебелью комнаты и водил смычком.
Ромек ничуть не удивился, закончил пассаж и сказал:
— О, Анджей! Хорошо, что пришел. А я как раз упражняюсь, чтобы играть с тобой.
— Ну так играй.
— Нет, нет. Это сплошная жуть.
— Верно, — признал Анджей, оглядывая комнату.
Дом этот очень нравился Анджею. Тут было полно старой, простой дубовой мебели, на постелях множество подушек, куча охотничьих трофеев на стенах. Тут было тепло и пахло свежим бельем, лавандой, майораном.
— А что я тебе сейчас дам! — сказал вдруг Ромек, подошел к дубовому буфету и достал пузатый графинчик с водкой. Водка была зеленоватая, с какой-то плавающей в ней длинной травой. — Выпьем, — предложил он.
— Помилуй, я никогда водки не пью… — запротестовал Анджей.
Ему стыдно было сказать: «Я никогда водки не пил». Но Ромек уже налил две граненые рюмки чуть не до краев. Потом отрезал по куску черного хлеба на закуску.
Анджей нерешительно взял рюмку. Ромек сказал: «Поехали!» — и пришлось выпить все до дна.
Водка сильно отдавала травой зубровкой. Огонь заполнил рот и горло, ударил в нос. Анджей даже закашлялся.