– Ну чего замер, как истукан? Давай к этой Машке, тащи что-нибудь перевязать, а потом за каретой.
Последнюю они оставили в паре кварталов отсюда, под присмотром двоих вооруженных слуг. Ну не на себе же тащить пленников, если таковые случатся.
Под дверью парадной обнаружился уже пришедший в себя доктор, связанный Матвеем. Очевидно, тот самый спутник вошедшего в дом. Хотел было врезать ему и отправить для верности в отключку. Но передумал. Еще перестарается. И без того набедокурил. Ну его к ляду, усугублять ситуацию.
Поэтому просто пробежал внутрь и быстро взлетел по лестнице на второй этаж. И как только ноги не переломал в кромешной тьме? Тут об освещении в подъездах и слыхом не слыхивали. Нет, с этим явно нужно что-то делать. И ведь есть способ. Есть. Н-да. Не о том он как-то сейчас.
– Фрол, как тут у тебя? – Едва вбежав в незапертую дверь квартиры, спросил Иван.
– Порядок. Вон лежит в углу, буркалами моргает. Как у вас? – с видимым удовольствием отозвался казак.
– Матвей, похоже, спутника этого прихватил. – Кивок в сторону пленника.
– А кто палил?
– Это я лихого подстрелил.
– Подстрелил он. Все бы тебе по людям палить. Жив хоть?
– Жив. Мамаша, а ну-ка быстро простыню или бинты. Раненого нужно перевязать, – завидев служанку, тут же распорядился Иван.
Ага. Щаз. Разбежалась. Смотрит на него, как на вражину распоследнюю. Еще бы. Девочку ее посмели обидеть, ироды проклятущие. Вот как пить дать с места не стронулась бы, если бы Мария не подала ей знак.
– Фрол, давай-ка этого под белы рученьки и вниз. Постережешь обоих, пока Матвей с раненым разбирается, а я за каретой сбегаю.
– Добро.
– Марфа, поди помоги служилым, – когда появилась служанка с бинтами в руках, приказала девушка.
Умница. Зарабатывает очки. А то мало ли, как они все обернут. Хованская – это куда как серьезно. Может возвысить, а может и в бездну низвергнуть. Так что совсем не помешает лишний раз проявить лояльность.
На выход двинулись гуськом. Сначала Иван, за ним Марфа и замыкал шествие Фрол с послом на плече, словно нес мешок с зерном. Спускаться по лестнице оказалось удобнее, чем подниматься. Пусть в фонаре, что несет служанка, и горит только одна свеча, света вполне достаточно, чтобы не сверзиться по ступеням.
А вот на улице их ждало разочарование. Пленник Матвея лежал с уже посиневшим лицом и остекленевшими глазами навыкате. Иван только разочарованно вздохнул, обнаружив при беглом осмотре обслюнявленный уголок белого докторского воротника. Интересно. А ему казалось, что подобный метод отравления вошел в обиход куда позже. Ну эдак ближе веку к двадцатому, а то и вовсе ко Второй мировой.