У лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том:
И днем и ночью кот ученый…
Имелся в виду Рыжий Люб. Уж он-то постарался блеснуть ученостью, заболтал поэта, произвел впечатление. Хотя на самом деле следовало читать «Там, в Зазеркалье, дуб зеленый». Но призрак поэта что-то не так запомнил. Или из головы вылетело. Поэты, они такие.
— Нет, — сказал Люб. — Не Пушкин. Другой какой-то.
— Быков? — принялся гадать Черный кот, забыв на минуту о своем голоде. Очень уж он был к поэтам неравнодушен. Сияние у них совершенно особенного вкуса… — Или Орлов?
— Хоть бы и Губерман, — мурлыкнул Рыжий брат. — Я экскурсантам всегда рад… А то какой-то Хрено… и не выговоришь… в общем, поблизости ошивался. Еще тут шастали — тоже язык сломаешь. Странные фамилии у современных поэтов… Не то что раньше — Пушкин! Державин!
Черный еще больше разозлился. Он, понимаешь, с голоду помирает, а этот лентяй о поэзии рассуждает, да еще, видите ли, загадками изъясняться изволит. Ну, держись, решил он.
— Значит, так. Если ты сей же момент не оторвешь свою толстую тушку от этого толстого дуба, я чудовищем обернусь, распугаю твоих поэтиков так, что им твое дерево дурацкое в кошмарах сниться будет. Хрен тебе, а не экскурсанты!
Рыжий забеспокоился. Он, как и брат, любил призраков творческих профессий, особенно поэтов — считал их изысканным деликатесом. А с Черного ведь станется.
— Нелюб, я тебя уважать перестану, — нерешительно сказал Рыжий.
— Да ты меня и так не уважаешь! Плюешь с высокого дуба на мой голод!
— Мы же только вчера охотились, — возразил Рыжий. — На свадьбе гуляли. Или не помнишь?
— Кто гулял, а кто и лапу сосал!
Рыжий смущенно посмотрел на Черного.
— А ведь и верно, — нехотя признал Люб. — Как-то я о тебе не подумал… Увлекся, понимаешь… Правду говорят, не разумеет, ох не разумеет сытый голодного… Ну, прости, брат! Не сердись, уже встаю…
— Сегодня смотри не увлекись! — сверкая глазами, предупредил Черный.
Рыжий зевнул, показав крупные и острые клыки.
— Да, хорошая была свадьба. Особенно под конец. Жених с невестой — прямо в свадебном лимузине. Шафер — со свидетельницей. Брюнетка Люся с охранником Славой.
— Уж этих мог бы и мне оставить, — прошипел Нелюб.
— А вот тебе, — мечтательно промурлыкал Люб, — и самая интригующая и, казалось бы, невозможная связь: отец невесты с тетей жениха…
— Ты, Люб, обжора патологическая! — заявил Черный кот. — Ты от поглощенной энергии лопнешь раньше, чем я сдохну с голоду. А уж о брате подумать — это тебе и вообще недосуг.
— Ты прав, Нелюб, — виновато сказал Рыжий. — Я, как разойдусь, обо всем на свете забываю. Бывает. Ну вкусно же! Прости, брат… Сегодня будет — твой вечер. Не злись, а? Что ж ты нервный такой, мрр…