Мир устроен несправедливо. Кого-то природа одаряет щедро, кого-то — совсем чуть-чуть. И кому, как не братьям-котам, было об этом знать.
Рыжему Любу везло всегда. И не только с поэтами. Везло хотя бы потому, что получить свою пищу Люб мог независимо от Черного Нелюба. Рыжему, по-хорошему говоря, достаточно было всего-то устроиться в непосредственной близости от занимающихся любовью людей, счастливо урчать и поглощать их золотистые позитивные эманации.
Другое дело Нелюб. Он питался энергией другого знака — негативной. Энергией эмоционального взрыва, которая происходила от мгновенной трансформации всех тех «розовых соплей», которыми подъедался рядом с милующимися парочками братец.
Есть у людей песня про черного кота. Только черному коту и не везет… Истинная правда! Нелюб, впервые эту песенку услышав, помнится, чуть не расплакался, хотя коты плакать и не умеют. Все правда! Не везет! Так еще и братец — эгоистичный, наглый, рыжий… Сколько раз такое бывало: объедается своим золотым сиропом, а о Нелюбе даже не думает, все себе, все себе! А Черному что остается — знай облизывайся, ссору-то затевать во время пиршества — страшное, немыслимое преступление против Вечных Законов… Только и подкормишься, когда в него, Рыжего, больше уже не лезет…
Ну, уж тогда-то Нелюб старался! Еще бы — ведь следовало набить себя энергией основательно и надолго. Ах, какой он мастер, как тонко умеет провоцировать неловкие ситуации, дурацкие шуточки, неодолимые влечения к дурным привычкам! В приторный сироп, произведенный братцем, попадала грязь. И тогда-то пища наконец становилась съедобной для Черного кота.
Сейчас Рыжий был занят созданием поля с положительным зарядом. Он потерся о ноги взволнованного мужчины. А потом легким, мастерским прыжком вспрыгнул женщине на руки. В следующее мгновение, втянув когти, перебрался к ней на плечи, пушистым, упитанным телом обвился вокруг шеи, замурлыкал.
Как ни сдерживал себя Нелюб, но слюнки уже текли.
— Жарко что-то, — сказала Вика и сняла футболку. Лифчиков она, сколько Дима помнил, не признавала. Особенно в жару.
Дима застыл. Поди пойми этих женщин! То ли это призыв к действию, то ли Вике действительно стало жарко… «Была не была!» — решил Дима, шагнул ближе, вытянул руки, почти ухватил жену за талию. Почти. Потому что Вика вырвалась да вдобавок больно ущипнула его за запястье.