Несколько часов, проведенных в Седлеце, были заполнены хождением, разглядыванием различных фрагментов человеческих останков, а также светскими разговорами ни о чем. Координатор группы — весьма властная немолодая дама, к которой пан Поган привел их в первую очередь — чрезвычайно гордилась тем, что она доктор наук. Она так сокрушалась, что теперь не найдешь бескорыстного служения родной истории, что забыла поинтересоваться, а по какому они, собственно, делу.
— Ваш акцент произвел на нее впечатление, — просветил чуть позже пан Поган, — у многих это сразу вызывает доверие. Она, верно, решила, что вы спонсоры. Вы придерживайтесь этой версии, когда будете разговаривать с местными, а мы, если что, память потом подчистим.
Реставраторы, искусствоведы и другие специалисты днем располагались и в самой церкви, и в нескольких окрестных зданиях. Пан Поган провел британцев везде. Из прочих лиц, обведенных в списке, им довелось увидеть помощницу фотографа. Женщина в пятнистых брюках, с красными волосами, с уставшим выражением лица, деловито перетаскивала штатив с места на место, то и дело что-то подносила и, в целом, была по уши занята. Заговорить с ней не представилось возможности.
Зато реставраторы, особенно местные, охотно делились с иностранцами на разноуровневом английском особенностями своей премудрости.
— Чтобы не повредить, кисточкой надо водить очень нежно, — ворковал старичок над зарисовкой черепа. — Как герб Шванценбергов разбирать, не представляю!
— Если упакуют плохо, вообще пиши пропало, — вторила ему коллега помоложе.
Рон имел неосторожность заикнуться, неужто это так важно, и тут же был завален аргументами о значении грамотной упаковки, для которой, оказывается, годилась отнюдь не всякая бумага, и не любые коробки.
— Вот фанатики, — проворчал он, ухватившись за предложение пана Погана перекусить.
— Это наше национальное достояние, — едва не обиделся сопровождающий пан.
Оставшееся время Рон из вежливости изображал повышенный интерес, и потому задавал много вопросов, и ответы сыпались более чем охотно. К концу рабочего дня Гарри и Рон, отказавшись от портшлюса и распрощавшись с паном Поганом, самостоятельно аппарировали в Кутну гору.
— Мерлин! — потряс головой Рон, с тоской взирая на гостиницу. — Мне надо проветриться. Как подумаю, что опять в четыре стены, да слушать Гермиону!.. Гарри, ты иди, а я посмотрю немного, что тут и как.