Король засмеялся, вполне оценив шутку резидента.
— Это прекрасно, мой друг, что вы уже и думаете по-польски. Надеюсь, мы поймём друг друга. Меня очень огорчила весть, что гетман Дорошенко переметнулся на вашу сторону. Этот умный и прекрасный воин вынужден, слышите, вынужден был обстоятельствами изменить Польше.
— Странно, ваше величество, я всегда считал гетмана налим воином.
— Но ведь, друг мой, по Андрусовскому трактату Правобережье наше. Вы не станете этого отрицать?
— Не стану.
— А Чигирин где? На правом берегу, стало быть, это искони польский город. И Киев же наш. Верно?
— По трактату ваш, — вздохнул Тяпкин, не желая вдаваться в исторические экскурсы, которые наверняка были ведомы Собескому. — Но, ваше величество, отчего ж вы не заселяете Правобережье? Вы его по трактату взяли, но оно вот уже девять лет впусте обретается.
— Мой друг, сейчас не об этом речь. Вы ведь Киев должны были через два года оставить, а вот уж девять лет не отдаёте.
— Может, оттого и не отдаём, что вы не готовы взять.
Собеский расхохотался, хлопнул спутника по плечу дружелюбно.
— Василий Михайлович, вам нельзя пальца в рот положить. Откусите.
— Откушу, ваше величество, — вполне серьёзно отвечал резидент. — Не забывайте, моя фамилия Тяпкин, значит, могу и тяпнуть.
Посмеялись. Прошли несколько шагов молча, дыша «ароматом роз».
— Я послал к великому государю пана Чихровского, дабы от моего имени он поздравил царя с восшествием на престол. И вы, мой друг в вашем донесении можете повторить великому государю мои искренние поздравления И напишите ему пожалуйста, что я буду ему другом и братом.
— Напишу, ваше величество, — сказал Тяпкин, понимая, что король подбирается к главному.
— И ещё. — Король даже полуобнял резидента. — И ещё, мой друг напишите государю, что я предлагаю объединить наши армии и ударить по туркам. Я даже согласен, если объединёнными силами станет командовать Дорошенко.
— Хорошо, ваше величество, я напишу, но лучше бы, если вы это написали сами.
— Вы понимаете, мой друг я не могу написать государю это своё предложение, мне обязательно надо согласовать его с Сеймом, а это значит, раззвонят по всему свету. Поэтому-то я и вынужден просить вас, мой друг, сообщить по вашим секретным каналам.
«Хороши секретные каналы, — подумал Тяпкин, — если письма мои прочитываются».
— Пожалуйста, убедите великого государя. Потому, что, если мы довольствуемся Правобережьем, го турки потребуют всю Украину, и Левобережье в том числе. И потом, и вы и мы христиане, должны объединяться, дабы противостоять мусульманам.