Он производил впечатление серьёзного парня – по-мужски сдержанного, молчаливого, но наблюдательного. Взгляды, которые он бросал по сторонам, не были рассеянными и легкомысленными. Он цепко подмечал всё и размышлял о чём-то своём. Да, он казался не по-детски серьёзным и даже старше своих лет.
– Это у нас первый опыт такого похода, – непринуждённо рассказывала Ирина. – Надюшка ещё маленькая, ей не по силам – устанет. Поэтому она с дедушкой осталась.
Полина невольно улыбнулась, услышав знакомое имя.
– Вашу дочь зовут Надя?
Ирина кивнула, ласково щурясь на солнце.
– Какое совпадение, – проговорила Полина задумчиво. – У меня тоже есть одна Надя...
– Дочь? – Ирина чуть спружинила коленями и подкинула рюкзак на спине, пытаясь сдвинуть его в более удобное положение.
– Да, – после паузы кивнула Полина. – Не кровная, правда. В отличие от вашей, она уже большая девочка. Мы с ней иногда вместе в походы ходим. Но в этот раз у неё не срослось – работа... Так, давайте-ка я вам помогу.
Она поправила Ирине рюкзак, отрегулировав лямки.
– Ну вот, совсем другое дело, – тут же повеселела та. – Сразу видно, кто новичок, а кто бывалый путешественник... Спасибо!
Достав из нагрудного кармана тюбик солнцезащитного крема, Полина протянула его ей.
– Возьмите. А то будете потом как Дед Мороз – красный нос.
Ирина звонко рассмеялась и поблагодарила. Она хотела намазать кремом лицо и сыну, но Денис демонстративно достал из бокового кармана своего рюкзака тюбик и показал ей.
– О, вот это основательный подход к делу, – сдержанно похвалила Полина. – Готова спорить, в твоём рюкзаке есть всё, что забыла взять мама.
Парень чуть приметно усмехнулся и кивнул.
– Она это может.
В этом прозвучала покровительственность обстоятельного человека, привыкшего думать за двоих и предупреждать чужие оплошности.
В течение всего похода он проявлял чудеса предусмотрительности. Из его небольшого на вид рюкзачка волшебным образом появлялись вещи по мере возникновения в них необходимости. Ирина взяла с собой консервы, но забыла открывалку – Денис с взглядом, как бы говорившим: «Горе ты моё луковое», – вручил ей консервный нож. Потом мать промочила ноги, и у него – конечно же, совершенно случайно – нашлись запасные носки. Пока кроссовки Ирины сушились у костра, она щеголяла в лёгких парусиновых слипонах, которые тоже обнаружились в недрах волшебного рюкзака Дениса.
– Слушай, ты ясновидящий прямо, – со смехом сказала ему Ирина.
– Дык... Станешь с тобой ясновидящим, – хмыкнул сын. – С тобой же вечно что-нибудь случается.
Он уклонялся от нежностей, его забота проявлялась вот так – слегка насмешливо, небрежно, с чуть ироничной ноткой. Он держался отстранённо и замкнуто, но заслышав, что Полина занимается альпинизмом, впервые ожил и заинтересовался. А той было что рассказать. Ирина тоже слушала увлечённо на привале, мило подпирая подбородок обеими руками. В этот миг Полина и заметила, какие красивые у неё локти – точёные, безупречные, будто изваянные из мрамора каким-то неземным мастером. Она вообще была чуть сухощава, тонкокостна, а рост её составлял всего сто пятьдесят четыре сантиметра. На три сантиметра ниже Полины, тогда как все её женщины были от ста семидесяти – так уж складывалось, что ей приходилось смотреть на них снизу вверх.