, группировок, торгующих наркотиками и представляющих собой угрозу безопасности Соединенным Штатам, после чего их активы оказываются замороженными. 2010: операция “Бесконечная преступность”, которую провели Окружные управления по борьбе с мафией Милана и Реджо-Калабрии. Свыше трехсот арестов. Трансляция видеозаписи совещания в Центре имени Джованни Фальконе и Паоло Борселлино в городе Падерно-Дуньяно, примыкающем к промышленным зонам Милана, которая подтверждает господство калабрийской мафии на севере Италии, а также еще одной записи, сделанной у храма в Польси
[63], которая проливает свет на иерархическую структуру всей организации.
Но и этого оказалось недостаточно. Как-то раз, листая газеты, я не сдержал холодной усмешки, как это бывает, когда ты оказываешься объектом тяжеловесной шутки, но она не застает тебя врасплох. “Подпишись и ты против Савьяно, для которого Север – мафиозный”. Дело происходило в середине ноября 2010 года, где-то через неделю после того, как я рассказывал о проникновении ндрангеты в северные области страны, показывал и комментировал материалы, которые уже четыре месяца находились в общем доступе. Хуже всего слышит тот, подумал я, кто не хочет слушать. Мне казалось, эту пословицу могли припомнить и боссы калабрийцев в качестве очередного подтверждения того, что все идет по плану.
Своим нынешним положением ндрангета обязана не только собственным заслугам, но и чужим промахам. К собственным ее заслугам можно отнести умение обезопасить себя на время роста, так что со стороны процесс будет почти незаметен. Никогда она не покажет всю свою структуру, весь размах своей кроны, а уж тем более не откроет взаимосвязи между периметром своего влияния и глубиной, на которую уходят ее корни. Точь-в-точь как то самое дерево, способное само себя укрыть тенью, ведь ветви его столь раскидистые, что их не объять взглядом. На добрый десяток лет ндрангета даже пропала из виду в Италии. Государство, казалось, одержало победу по всем фронтам: терроризму нанесено поражение, после серии взрывов сломлена сицилийская мафия, manu militari[64] восстановлено господство не только на Сицилии, но и в Кампании, Апулии и Калабрии, запятнавшей себя убийством судьи Антонио Скопеллити, который вел нашумевший процесс против коза ностра. Это громкое убийство тем не менее было воспринято как доказательство подчиненного положения калабрийцев по отношению к сицилийцам – крайне опасное заблуждение. Впрочем, в коллективном сознании ндрангета не имела все еще собственного лица или же ее путали с сардинской бандой. Шайки пастухов затаскивали заложников в горы Аспромонте или на Дженнардженту, обращались с ними хуже, чем со скотом, а когда надо было поторопить с выплатой выкупа, отправляли по почте их отрезанные уши. Кто и был скотами, так это они, создатели дополнительного источника страха в стране, и без того истерзанной в беспокойные семидесятые годы, а удалось им такое лишь благодаря власти, которую они имели над краями, погрязшими в глубочайшей отсталости. Такой вот образ отпечатался в сознании публики, и никакие новые данные не могли его изменить.