В 2007 году журнал Time назвал Гвинею-Бисау поворотным кругом – как в железнодорожном депо, и это определение подходит ей как нельзя лучше. Государство – не государство, которое принимает наркоторговцев и переправляет их товар дальше. Это несложно, если у твоих берегов расположен архипелаг из восьмидесяти восьми островков, на которые можно сажать мелкие самолеты с грузом наркотиков. Свободная зона, будто нарочно созданная для удобства картелей. Практически безлюдный райский уголок, покрытый пышной растительностью, окаймленный белоснежными пляжами и искромсанный импровизированными взлетно-посадочными полосами. На одну из таких полос и приземляется та “сессна”, что изменила жизнь Мамаду. “Сессны” для таких целей подходят идеально: они маневренны и летают на высоте не больше двух тысяч метров, а значит, их не засекают радары. Наркотиками на борту набиты штабеля ящиков из-под фруктов и даже пустое пространство между слоями обшивки самолета. Наркоторговцы не боятся проверок – которых почти и не бывает. Скорее, как и положено хорошим предпринимателям, они просто стараются использовать свободное место по максимуму. Товар выгружают и перевозят на материк, откуда он отправляется в Европу тремя основными путями: по суше – через атлантическое побережье Мавритании и Марокко или же тропами через Сахару, а оттуда в Турцию и дальше на Балканы; второй путь – морской, классический и хорошенько проторенный, посредством частных флотилий контейнеровозов, на которых перевозятся крупные партии кокаина; и наконец – по воздуху, через курьеров или “мулов”, заталкивающих в себя шарики с наркотиком.
– Мулом? – спросил Мамаду у Джонни.
– Мулом, Мамаду. Слетаешь в Лиссабон и вернешься. Чем ты недоволен?
Говорит с ним, как вспоминает Мамаду, накачанный нигериец, который представляется всем как Джонни и уже двадцать пять лет челночит между нигерийской Абуджей и Бисау. Он старый друг отца Мамаду и вызывается помочь парню. Родители Мамаду тем временем вернулись в деревню: раз уж все равно дохнуть с голоду, так почему бы не в родных краях, где осталась вся семья. Джонни стоит перед ним в своем контрафактном костюме от Александра Маккуина и, пока говорит, то и дело касается Мамаду: трогает плечи, руки, грудь. Он продавец и знает: чтобы толкнуть товар, недостаточно звучать убедительно – надо установить контакт. Мамаду заворожен.
– Лиссабон?
– Лиссабон, Мамаду. Слетаешь несколько часов, потом сходишь прошвырнуться по старому городу, подцепишь какую-нибудь туристочку, и – на самолете домой.
Ввезти кокаин в Европу проще, чем кажется. Нужен всего лишь регулярный рейс, пассажир и некоторое количество надежно спрятанного у него в животе наркотика в специальной оболочке. Случалось, конечно, что во время полета оболочка раскалывалась и “мул” проводил несколько часов в жестокой агонии и приземлялся в Лиссабон трупом. Но по большей части товар долетает благополучно, в том числе и потому, что современные контейнеры устойчивы к воздействию желудочного сока – вплоть до того, что после выведения из тела их приходится вскрывать ножом. Когда-то использовали презервативы, но это уже каменный век.