Владимир выходил из дома редко. Почти никогда. Писал у себя в берлоге. Некоторые его коллеги говорят, он смирился с мыслью, что его убьют: от правительства не было никакой помощи, следствия по поводу угроз проведено не было, и никакой защиты ему тоже не предложили. Не сказать, что он так уж этого боялся. Так бывает со всеми. Это не безумие, не подспудное стремление к самоубийству. Ты не ищешь смерти – ты же не идиот, – но знаешь, что она рядом.
Все случилось очень быстро, 2 ноября 2009 года. Похитили. Пытали. Убили.
Бесплодными оказались все усилия коллег, шокированных бездействием сил правопорядка: единственное, на что те оказались способны, – это объявить Владимира параноиком. Обычная техника диффамации. Не было следствия, и тем, что раскопал Владимир, никто не занимался. С тех пор традиция журналистских расследований в Дуранго прервалась – умерла вместе с Владимиром Антуной Гарсией.
Я заглянул в бездну и стал чудовищем. Иначе и быть не могло. Одна рука скользит к истокам насилия, другая поглаживает корни жестокости. Одним глазом прозреваешь фундаменты дворцов, одним ухом прислушиваешься к пульсации финансовых потоков. Поначалу поверхность котла темная, ничего не видно, лишь слабое копошение где-то в глубине, будто клубок червей пытается всплыть на поверхность. Потом начинают вырисовываться фигуры, но пока что зачаточные, смутные, двоящиеся. Ты подаешься вперед, напрягаешь все пять своих чувств, склоняешься над бездной. Хронология борьбы за власть обретает смысл, и кровь, прежде разбегавшаяся тысячей ручейков, сливается в одну реку, деньги прекращают метаться туда-сюда, оседают на землю, и теперь их можно сосчитать. Ты высовываешься чуть дальше. Крепче упираешься ногами в край пропасти. Теперь ты практически висишь над ней. И дальше… темнота. Как в самом начале, но теперь нет никакого копошения – только блестящая гладь, черное, как смоль, зеркало. И тогда ты понимаешь, что оказался по другую сторону и теперь бездна хочет заглянуть в тебя. Обшарить тебя. Растерзать. Разрушить. Заглядывающая в тебя бездна наркоторговли – это не привычное и по большому счету успокоительное негодование. Это не страх, что все теперь утратило смысл. Так было бы слишком просто. Так было бы слишком легко: цель определена, теперь тебе осталось только ее поразить, вернуть все на круги своя. Бездна наркоторговли открывает перед тобой другой мир – и он работает, он эффективен, у него есть свои правила. Этот мир не лишен смысла. И тогда ты перестаешь кому-либо доверять. Прессе, своей семье, друзьям. Реальность, о которой они говорят, для тебя липовая. Мало-помалу все становится тебе чужим, и мир твой населяется новыми персонажами. Боссы, расправы, процессы. Стрельба, пытки, картели. Дивиденды, акции, банки. Предательство, донос, подозрение. Кокаин. Ты не знаешь ничего, кроме них, и они знают тебя, но это не значит, что прежний твой мир исчез. Нет. Ты продолжаешь в нем жить. Продолжаешь делать то же, что делал раньше, но теперь вопросы, которыми ты задаешься, исходят из бездны. Предприниматель, профессор, управленец. Студент, молочник, полицейский. Друг, родственник, невеста. Они тоже вышли из этой бездны? И даже если они честные люди, насколько они ей сродни? Ты не то чтобы подозреваешь, что все вокруг продажны или мафиози, – нет, все гораздо хуже. Ты увидал вблизи, что такое человек, и теперь видишь в каждом сходство с этой дрянью. Видишь тень каждого.