Примерно через час Севастьяненко направился к «Сатлиджу». Вместо шлюпки, правда, он взял паровой катер, обнаруженный на «Аргонавте» и не получивший повреждений во время боя. Время ушло, в основном, на разведение паров, но лейтенант не торопился. Во-первых, он все же мандражировал немного, а во-вторых, считал, что лучше дать британцам время прочувствовать ситуацию. А то ведь и пальнуть могут сдуру. Зато когда поймут, что жить им, даже если их не будут топить, до первой хорошей волны, наверняка станут сговорчивее. И того, что они вызовут помощь по радио, Севастьяненко абсолютно не опасался. Обрывки антенн, пострадавших в бою, видны были даже без бинокля, так что радиостанция «Сатлиджа» разом стала бесполезной грудой проводов. В общем, время играло на русских.
Крейсер встретил парламентеров, идущих под белым флагом, настороженно. От Севастьяненко не укрылось, что стволы противоминной артиллерии неотступно следят за их крохотным суденышком. А ведь даже одного снаряда из трехдюймовки им хватит за глаза, некстати подумал лейтенант, но развивать мысль не стал. Вместо этого он поднял рупор и жестяным голосом проорал:
— Эй, на калоше! Спустите трап, или мне на вас осерчать?
Командир «Сатлиджа», наблюдавший за парламентерами с мостика, нервно поморщился. Что он видел? Да молокососа, который хамит британцам, без сомнения, самой передовой нации в мире. За такое стоило бы отдать приказ расстрелять его на месте. Однако прежде, чем он принял решение, русский офицер пошире расставил ноги — даже на небольшой волне катер изрядно валяло — и безо всякого рупора сказал:
— У вас пять минут, господа. Потом будем вас топить.
Голос его звучал негромко, но три крейсера за спиной добавляли каждому слову лейтенанта изрядную долю весомости. К тому же, его слышал не только командир британского крейсера, но и некоторые матросы. Новость облетела все закоулки крейсера почти мгновенно, а учитывая, что на дно никто отправляться не хотел, на борту в любой момент мог вспыхнуть бунт. И командиру крейсера даже не пришлось отдавать приказа — с дробным стуком полетел вниз, разматываясь, штормтрап. Еще через пару минут лейтенант Севастьяненко уже стоял на палубе британского крейсера и, с усмешкой глядя на матросов, толпящихся вокруг, поинтересовался:
— И кто у нас здесь главный?
Кто бы только знал, чего ему стоила эта беззаботность. Как раз в момент, когда он, стоя на раскачивающейся палубе катера, ждал штормтрап, остатки адреналина покинули, наконец, кровь лейтенанта. Как на него в тот момент накатило! Поднимаясь на палубу «Сатлиджа», больше всего Севастьяненко боялся, что у него подкосятся ноги, а сейчас, выставив вперед левую ногу и выпятив челюсть, он сцепил руки за спиной не для того, чтобы довести до совершенства образ уверенного в себе наглеца, а просто скрывая таким образом дрожь пальцев. Но получилось неплохо — видать, британские моряки были достаточно напуганы, чтобы не обращать внимания на подобные мелочи.