— Владетельница Лаитан, я тоже не делюсь со своими тхади чем-то большим, чем им необходимо знать. Они наловчились узнавать сами.
Да, серебряная. Смазанная ядом ледяных скорпионов, который заставляет даже мёртвую плоть испытывать мучения. Не уверен, что на Посмертника подействует, так что рассматриваю это скорее как символ. Он о нем тоже знает.
Даже если сереброкровые не принимают яда Посмертника, кто даст зарок, что помесь обретёт те же качества? Да и время уже упущено, Лаитан. — Это нужно было начинать два или три поколения назад, но прозревать будущее мы не в силах. Никто из нас, даже варвары.
Ветрису нужна власть, я чувствую таких вождей за лигу. Но зачем она ему — вопрос открытый. И ему ли она нужна…
Если говорить о выживании народов, то объединение — это единственный путь. Может статься так, что слияние крови откроет новые горизонты. Может, этого и хотели Древние… Строители. Кто знает?
Морстен задумался о тех, кто создавал этот мир, в котором нашлось место и Свету, и Тьме, и Отцу-Океану, и даже треклятому Посмертнику, который планомерно вел живое в серое царство смерти, словно не понимая одной важной вещи. В царстве мертвых нет будущего. Мир живет, пока балансирует между разными полюсами сил, и стоит одному из них уничтожить остальные — погибает.
Лаитан задумчиво посмотрела на него, обдумала свои вопросы, но решилась задать их, пока ещё оставалось время на это:
— Тогда почему долинцы? — поймав непонимающий взгляд властелина, она пояснила: — ты сказал про объединение и древних создателей. Тогда почему именно Долина? Не Тьма и золото, не серебро и червление? Ты никогда не думал, что бывает и чёрное золото, и червлёное серебро, которые ценятся выше?
Собеседник Лаитан отвёл взгляд. Видимо, тема была ему неприятна. Но Лаитан, не заметившая этого, задала последний вопрос:
— И что тогда вообще действует на Посмертника? Мы не знаем. И никому не пришло в голову это выяснить. Да, мы идём к Океану, как к Отцу всего сущего. Но Отец может спать, может быть болен, может умирать. И кто тогда поможет нам, если мы сами должны будем помочь ему.
Лаитан поднялась на ноги, не ожидая слов благодарности за свою работу. Да властелин и не привык быть кому-то благодарным на словах. К тому же, он достаточно спасал ее за время похода, чтобы она могла успокоить свою гордыню тем, что просто отдала ему часть долга. Теперь ей было совершенно ясно: военный союз с долинцами имел значение только при наличие Посмертника, против которого он был создан. Появление северянина смешало все карты. Брачный же союз не имел никакого значения вообще, и Ветрису нужно было именно нечто такое, к чему его могла привести не одна Лаитан, но в союзе с Морстеном. И варвар сделал ставку на три силы, старательно не поддерживая Тьму, но отчаянно в ней нуждаясь в пути. Все ответы лежали впереди, у Океана. Оставив Морстена в одиночестве, она направилась к Киоми и Ветрису, поспешавшим к ней со стороны дороги. Варвар выглядел спокойным, а её служанка, наоборот, готова была растерзать всех, включая и свою госпожу.