— Госпожа Медноликая Лаитан! — спрыгнув с седла, подбежала она к своей царице. — Как ты могла так собой рисковать? Зачем ты осталась? Почему не пошла с нами?
— Действительно, мать матерей, — рассудительным тоном вклинился Ветрис, — к чему такие заботы о слуге Тьмы? Твоя сила и твои ласки могли бы оживить и более достойных людей.
— Более достойные почему-то разбежались, — очень тихо сказала Лаитан, — и мои заботы равны по отношению ко всем моим союзникам и подданным. Если бы ты, вождь, оказался на месте властелина, я бы заботилась о тебе не хуже.
В голосе Лаитан слышался явный намёк на трусость долинца.
Ветрис понял оскорбление, прозвучавшее невысказанным в словах Лаитан, и на мгновение утратил душевное равновесие. Уязвлённая гордость варвара вопияла.
— Я достаточно осмотрителен, чтобы не оказаться на месте проклятого Тьмой, — сказал он, искривив губы в брезгливой гримасе. — Но ты была неосторожна, о владетельница. Рисковать собой ради бессмертного, который, быть может, ежедневно купается в лаве своего личного вулкана… Не думаю, что ему что-то угрожало. Кроме, разве что, долгого подъёма вверх по скалам и одиноких закатов в попытке догнать нас. Если бы Морстен, — он произнёс это имя, словно название опасного ядовитого гада, — захотел продолжить путь. А не вернулся бы в свой замок, забрав своих вонючих слуг и избавив нас от необходимости лицезреть себя.
Киоми с уважением посмотрела на варвара, и кивнула, соглашаясь с горячими словами гордого вождя.
Гравейн, прекрасно слышавший горделивый бред Ветриса, наклонил голову, и вздохнул. Иногда очень плохо, что у Властелина Тьмы хороший слух. Но варвары редко отличались уважением к тем, кто не был им нужен. «Не может же этот, по слухам, мудрый правитель, проживший едва ли не полторы тысячи лет, вести себя, как чертов юнец, который только вчера принял имя? — Морстен задумался, потирая зудевшие ожоги, смазанные руками Лаитан. — Или может? Или его подталкивает его же тело, гораздо более молодое, чем разум. Пожалуй, Лаитан была не так уж и неправа, когда упомянула о разных сочетаниях спасительного кровосмешения. Почему именно варвары Долины? Только ли из-за того, что в их жилах течёт кровь Луны, Древних и Тьма пойми кого еще? Да и Отец-Океан действительно может быть болен. Слишком много больных вопросов и слишком мало времени для поиска ответов».
Владыка Севера, сдерживая готовые вырваться кряхтение и стоны, осторожно поднялся на ноги, с трудом оторвавшись от камня, который прилично отдавил ему зад на протяжении всего разговора с Лаитан, и медленно побрёл к стреноженным уккунам. Где-то там лежала запасная кольчуга. В свете слов Ветриса надеть её под привычный балахон казалось очень хорошей идеей, предохраняющей от острого отравления имперской сталью.