— Как ты думаешь, что там? — она кивнула на дорогу впереди. Лаитан никогда бы не призналась, но ей было не по себе от происходившего в последнее время. Медноликая, ощущая себя потерянной и оставшейся один на один с миром, искала какой-то стабильности и защиты, пусть даже и от властелина севера. Он хотя бы пока не делал подлостей и не пытался развязать споры на пустом месте.
— Отец, — пожал плечами Морстен. Подумав, что вряд ли владычица хотела услышать такую очевидность, он добавил: — Впереди горная тропа. Скалы, покрытые кривыми соснами, выше — граница снегов. Но мы до неё не дойдём, проход должен быть раньше. Дварф говорил, что это святыня его народа, первое поселение с непроизносимым названием… — Гравейн помолчал, и сказал то, что его беспокоило. — Но даже если оно отделено от самого туннеля, кто знает, что могло там расплодиться за три с лишним тысячи лет. Ведь почему-то народ Гурруна перестал туда ездить. От Трёхъязычья сюда не так далеко, как кажется. Неделя пути, а уж подгорными тропами…
Настрой Лаитан очень поменялся с момента их первой встречи, и хозяин замка сейчас пытался понять, как следует ему себя вести. Излишне дружелюбным и милым быть не хотелось, это шло вразрез с его собственным ощущением правды, а враждовать открыто было незачем. Для этого имелись светловолосый варвар и его новая пассия, Киоми. Разрушительной мощи этой пары хватило бы, чтобы разнести полмира. «Уж не это ли план Ветриса? — подумал Морстен, оглядываясь через плечо, — добить Лаитан, и посадить на Золотой Трон её сестру… А что, может получиться. Кровь у неё, конечно, пожиже».
— Думаю, что нам придётся ещё много пережить, — усмехнулся он Лаитан. — Судя по первым дням, владычица, соскучиться и умереть от тоски нам не светит.
Медноликая коротко кивнула. Она не знала, как стоит себя вести с властелином, который мог оказаться таким разительно противоречащим слухам о себе только на этапе путешествия. Он говорил, что его цель — спасение мира. Но Тьма, спасающая хоть кого-то, кроме себя, казалась Лаитан чем-то неестественным. «Кто же тогда мы? — подумала она. — Все мы. И варвар, и мои люди, и все, кто идут за нами. Даже дварф научился не падать из седла, помалкивая, а те, кто должен охранять меня, плетут за спиной интриги. Может, Тьма и правда честнее?»
— Госпожа, госпожа! — раздался крик кого-то из жриц. Лаитан осадила уккуна, ища взглядом источник голоса. Она подняла взгляд, к снежным вершинам гор, откуда как раз спускался небольшой отряд из жриц-воительниц и разведчиков варвара.
Одна из жриц, рискуя переломать ноги, скатывалась со снежных пластов ближе к подножью.