— Госпожа, госпожа! — продолжала кричать служанка. Лаитан развернула своего уккуна по направлению к небольшому отряду впереди, выдвигаясь им навстречу. Когда она отъехала достаточно от остальных, бегущая к ней женщина, коротко взмахнув руками, упала и покатилась по снегу, скатываясь по каменной насыпи вниз, к остальным. Животные уже сошли с широкой тропы, постепенно втягиваясь в проложенный тракт, чьи стены начинали вздыматься вверх, когда дорога уходила ниже. Лаитан почувствовала колебание силы, которая была похожа на Посмертника, но сохраняла достаточно жизни, чтобы не являться частью энергий колдуна.
Медноликая слышала, как кто-то, вроде даже Киоми, звали её обратно, но почуявший запах свежей крови уккун встал на дыбы, взмахнул короткими передними ногами, словно обычная лошадь, и стремительно побежал вперёд. Лаитан сумела справиться с животным только тогда, когда он встал, будто натолкнувшись на невидимую стену, у тела молодой женщины, лежащей на дороге. Сверху, над головой госпожи, донеслись гортанные выкрики долинцев, замыкающих отряд разведки и прикрывающих двух воительниц Медноликой. Лежащая перед ней женщина, кашлянув кровяным сгустком, бессмысленно уставилась в небо. Раскинутые руки, выкрученные ноги и сочащиеся кровью открытые переломы после падения уже дали достаточно алого под одеждами женщины, чтобы её невозможно было спасти.
— Госпожа, не ходите, — едва слышно выдохнула она, — они… ждут…
Жрица умерла, последний раз вздохнув и так и не закрыв глаза. Лаитан осмотрела тело, но сначала не нашла никаких повреждений, кроме переломов. Потом она спешилась и подошла к протоптанной тропе наверх, откуда скатилась жрица. Прямо перед самым местом, где она вывалилась на дорогу, валялся обломок стрелы с черно-красным оперением. Сломанная стрела торчала из снега, и Лаитан догадалась, что вторая её часть осталась в теле жрицы.
Морстен, неслышно подойдя к Лаитан, кашлянул, чтобы обозначить своё присутствие.
— Что она сказала? — спокойно спросил он, оглядывая окружающие скалы. Опасность была разлита в воздухе, но не угрожала никому конкретно. Кто бы ни следил сейчас за ними, он не испытывал ненависти к кому-то определённому. С неизвестным врагом сражаться всегда неудобно, особенно если он тебя видит, а ты его — нет. Потому его тхади, хоть и уменьшившиеся в количестве после моста, уже деловито вскрывали тюки и собирали металлические арбалеты, которыми владели хоть и хуже мечей, но все же достаточно хорошо, чтобы доставить неизвестному противнику немало неприятностей.