Он должен отделить себя от беспокоящей части и посредством
Буддхи учить и отвергать претензии души желаний или сердца эмоций, если они что-то требуют и волнуются. Если, с другой стороны, воля и рассудок сами виноваты, тогда беспокойства осложняются и труднее командовать, поскольку, когда главная помощь и инструмент
садхака становится сообщником отвращения от Всевышней Воли, старые грехи низших членов пользуются этим преимуществом, чтобы поднять свои приниженные главы.
Поэтому должно быть постоянное настаивание на одной главной идее - самоотдаче Хозяину нашего существа, Богу внутри нас и в мире - верховному САМО, Вселенскому Духу. Буддхи, пребывающее всегда в этой властвующей идее, должно расхолаживать все свои собственные маленькие настойчивые утверждения, требования, предпочтения и учить все существо, что Эго, выставляет ли оно свои требования через рассудок, персональную волю, сердце или душу желаний в Пране, не имеет никакой обоснованной претензии и все печали, отвращения, нетерпения, волнения - суть насилия против Господина существа. Эта полная самоотдача должна быть главной опорой садхака, т. к. это единственный способ действия, - если не считать полной неподвижности и безразличия ко всему, чего следует избегать, - путем которого абсолютная тишина и мир могут прийти.
Упорство трудностей, длительность времени, нужного для этого очищения и совершенства, не должно стать доводом для расхолаживания и нетерпения. Трудности приходят потому, что есть еще что-то в натуре, что отвечает им, и возвращение трудностей является возможностью, чтобы выявить присутствие дефекта, показать садхаку ошибку, пробудить его к бдительности и осуществлению более освещенного и настоятельного действия воли, чтобы избавиться от этого. Когда волнение слишком сильно, чтобы не быть допущенным, ему можно разрешить пройти, но нужно отбить охоту его возвращения путем большей бдительности и настойчивости спиритуализированного Буддха. Таким образом упорствуя, вы обнаружите, что эти вещи теряют : вою силу все более и более, становятся более и более внешними и короткими в своем возвращении до тех пор, пока финально тишина не превращается в нерушимый закон существа. Это правило остается, пока умственное Буддхи является главным инструментом, но когда сверх-разумный свет завладевает умом и сердцем, тогда больше не может быть волнений, печали, нарушений тишины, поскольку он приносит с собой спиритуальную натуру верховной прочности, в которой эти явления не могут иметь места. Там все вибрации и эмоции принадлежат только природе святого единения.