Он не собирался проникать в башню через главный вход. Пристально посмотрел на открытое окно четырьмя этажами выше, с другой стороны пугающей пропасти, отделяющей казармы от сторожевой башни. Судя по бурной сцене, свидетелем которой он был, Полковник все еще пребывал в своем гнездышке, по причинам, которые были известны только больному разуму командира. Цезарь вспомнил странное поведение этого человека прошлой ночью и немного успокоился, поняв, что Полковник еще не воссоединился со своими войсками, защищавшими стену. Теперь он понимал, что у него больше не будет такой замечательной возможности отомстить и защитить свой народ.
Не будут в безопасности обезьяны, если Полковник останется в живых.
Момент настал. Цезарь прикинул расстояние между краем крыши и окном – точно так же, как он раньше рассчитывал расстояние между верхушками вздымавшихся к небу деревьев и их ветвями. Отойдя назад для разбега, он глубоко вдохнул и, собрав оставшиеся силы и энергию, бросился с крыши на башню.
* * *
Солнце только начало подниматься, когда Пастор вместе с остальными солдатами выбежал на стену, чтобы защищать Полковника от его врагов. Молодой солдат был благодарен судьбе за несколько часов сна, которые ему удалось урвать до того, как завыли сирены. Предстоящей битве он был совсем не рад. Помимо неизбежной угрозы жизни и здоровью солдат (и его в том числе), он ненавидел саму идею стрелять по своим братьям и сестрам, по людям. Он пробежал мимо загона, в котором сидели обезьяны. Одно дело было драться с конгами, другое…
– О господи!
Пастор остановился. Он удивленно раскрыл рот, и его сбитому с толку разуму потребовалось целое мгновение, чтобы осознать то, что он увидел – пустой загон, в котором всего лишь несколько часов назад сидели обезьяны. Кандалы и цепи валялись на снегу. Сглотнув, он вспомнил потерянный ключ, который так и не смог отыскать. И солдат истерично закричал во всю силу легких:
– Обезьяны! Они сбежали!
35
Опережая рассвет, Цезарь через окно прокрался в высоко расположенное жилище Полковника. Ему пришло в голову, что это тайное проникновение в дом повторяло тот способ, которым Полковник скрытно проник в жилище Цезаря в крепости, а потом жестоко убил Корнелию и Голубоглазого. Сейчас Цезарь делал ответный ход с такими же кровожадными намерениями. Наверное, была в этом какая-то справедливость.
Цезарь осмотрелся по сторонам, чтобы сориентироваться, и был поражен картиной столь же нелепой, сколь и обескураживающей. Входная дверь командного центра, которая вела к лестнице, спускавшейся к основанию башни, была забаррикадирована целой кучей мебели – рабочий стол, стулья, несколько канцелярских шкафов придавливали дверь изнутри. Было похоже на то, что Полковник не хотел, чтобы его беспокоили. Но от кого он прятался – от своих врагов или от своих офицеров?