-Это как?
Атаман хохотнул:
-Поехали с нами, увидишь!
Никита кивнул отцу. Тот согласился. В то же время несколько белых офицеров из войска атамана Дутова упорно отказывались ехать с атаманом. Подчиненные ему казаки притащили их на суд командира пред его ясные очи, которые он, видимо, для храбрости, уже успел залить водкой.
-Вот, батька, ехать с нами не хотят.
-Так… это почему?
-Мы офицеры, а то, куда вы нас тащите… Одним словом, мы там уже бывали, хватит…
-А я что, по-Вашему, за здорово живешь кормить вас здесь должен? Нет уж, любишь кататься - люби и саночки возить. Бери винтовки и марш с нами, а не то зараз к стенке прислоним!
-Почему они отказываются ехать? - спросил Савонин-старший, когда тех увели.
-А сволочь. Штабная крыса. Привыкли у Дутова подъедаться за красивые глаза. А чего ему - он добрый. Финансировала его ставка, развел там чинуш выше крыши, больше, чем комиссара у красных. Потому его, подлеца, и разбили так споро, что воевать-то никто из них толком не умел да и не хотел. Только жрать умели задарма. Ты бы выпил, кстати, а то ведь тоже с нами поедешь…
-Стоит ли?
-Гляди, - заговорщицки ухмыльнулся Анненков.
-А я выпью, - вызвался Никита, отхлебнув из предложенной Анненковым фляжки терпкой горилки. Атаман рассмеялся:
-Вот это я понимаю, казак настоящий. Ну будя, сбирайтесь зараз, через час выезжаем!..
Орава под командованием Анненкова влетела в Андреевку словно стая саранчи, которая уничтожает все на своем пути. И пусть солдат было не так много, но наводимый ими ужас заставил всех местных жителей попрятаться кого где - кто успел, скрылся дома, в куренях да избах, другие - в кустах, за деревьями да за заборами. Причина стала понятна позже. Стоило казакам ворваться в деревню и продвинуться чуть вглубь нее, как они стали рубить шашками и стрелять по всем, кто попадался им на глаза. Здесь не было ни единого комиссара, ни единого солдата РККА, и все же Анненков отдал приказ нещадно уничтожать местное население в пределах прямой видимости. А те были и рады стараться!
Равняясь с бегущими в ужасе крестьянами, солдаты рубили их, безоружных и совершенно не опасных, шашками, доставали пулями почем зря. Кого не удавалось убить - просто калечили. Особенно зверствовали казахи - не зря про них даже белогвардейская печать писала тогда в неприглядных тонах.
Вскоре этот бешеный бег был остановлен - и началось нечто невообразимое. Спешившись, солдаты стали не спеша заходить во дворы и избы и убивать уже там мирное население, которое не то, что не оказывало никакого сопротивления, но и искренне не понимало, за что их убивают. Отрубали руки, ноги, головы, занимались членовредительством…