Я вспомнила, насколько подробно рассказала о себе и почувствовала обиду. Для меня, в сущности, было не важно, сколь высоко его положение, обидела недосказанность. Альтанир не доверял мне. Я была уверена, что Пиротэн, а теперь и Айсек, знают гораздо больше. Мне же саринеец не пожелал открыться.
— Ты понимаешь, что твоё недоверие оскорбительно? — спросила я, вглядываясь в его беспристрастное, спокойное лицо.
Хотела продолжить выказывать недовольство, но слова застряли в горле. Очертания привлекательного лица начали неузнаваемо меняться, окружающее пространство подёрнулось дымкой, и я очутилась в центре круга жертвенных камней. По камням, словно колонны, опоясывающим высокий алтарь, стекали ручейки крови, стоящие передо мной спутники превратились в жутких монстров, вгрызающийся в плоть холод пронизывал насквозь. И только Брунгильда нервно подёргивала хвостом, шипела и жалась к одному из монстров. Именно реакция ящера, которого не затронула иллюзия, и помогла мне понять, что зрение вновь обманывает меня.
— Я согласна на обряд, с остальным разберёмся позже, — прошептала зажмурившись.
Воздух вокруг меня затрещал и стал колючим, словно его превратили в шипучий напиток с резким хлебным запахом, которым солдаты в летнюю жару утоляли жажду. Не открывая глаза, я постаралась вызвать в памяти случай из детства: как-то, мы с Матильдой прокрались на территорию гарнизонных казарм и, пользуясь тем, что наши родители заняты общением с управляющим, прилагая немалые усилия, сломали подпорки, удерживающие бочку с квасом. Тогда мы обе были снесены волной этого напитка, пролившегося из расколовшейся бочки и чудом не пострадали. Потом нас долго отмывали от настойчивого хлебного запаха и посадили под домашний арест на неделю.
Тёплая уверенная рука легла мне на плечи и успокаивающе погладила.
«Айсек здесь, значит всё хорошо» — подумала я и прижалась к нему. В последнее время только его близость давала мне ощущение покоя и безопасности.
— Я рядом, не бойся, — прошептал он.
— Ты только посмотри, какая пара! Они идеально смотрятся, — послышался голос Пиротэна.
— Я бы поспорил. — А это был точно голос Айсека, и разносился он откуда-то сбоку!
Я резко открыла глаза и отпрянула от обнимающего меня мужчины. Да что же со мной происходит? Слабость, нервозность, галлюцинации, а теперь ещё и это. Сознательно я тянулась к Айсеку, чувствуя его поддержку и заботу, а тело почему-то выбирало Альтанира. Я хотела бы, чтобы Айсек обнимал меня, но действительно успокаивалась и расслаблялась только от прикосновений Нира. Словно сознание и подсознание никак не могли договориться, кто же из этих двоих надёжнее и ближе мне.