— Не смейте меня останавливать, ждите. Это приказ, — произнесла я сквозь зубы.
Нет, я не была под властью чужого влияния, я всё осознавала и даже в какой-то степени была возмущена тем, что меня пытаются контролировать. Но как же было приятно хоть на мгновение допустить мысль, что я выше любого мужчины лишь потому, что была рождена женщиной. И еще приятнее было осознавать, что я действительно могу им приказывать. Хотя, не пожалею ли я об этом позже?
«Не пожалеешь» — заверил меня ласковый, с нотками кошачьего урчания голос.
Они появились, словно выросшие из-под земли тени, но я почувствовала их раньше, чем увидела.
— Девушка, — протянула одна.
— Молоденькая, — добавила вторая.
— Дракон, — резко произнесла третья, и первые две сникли.
— Всё зря? — обиженно спросила светловолосая тонкая девушка с голубыми кошачьими глазами и аккуратными острыми ушками.
Вторая, полненькая, с серыми глазами и копной белых волос, в которых едва виднелись маленькие, с загнутыми кончиками аккуратные кошачьи ушки, зашипела, показав мне небольшие, но острые клыки.
— Почему же? Она с нами не по крови, но по духу, — буквально промурлыкала смуглая подтянутая женщина, сверкнув зелёными глазами. Её чёрные волосы походили на поток струящейся по плечам воды, а уши, тоже кошачьи, слегка подергивались, будто в ожидании чего-то. — Я права, дочь огненного дракона?
— Зависит от того, что вы хотите услышать, — ответила я, с опаской осматривая троицу.
— Забавная, — протянула пухленькая вислоухая.
— Опасная, — добавила голубоглазая.
— Ты не случайно забрела в наш лес, золотоволосая дочь огня, — произнесла черноволосая, главная среди встреченных мною кошек, как я поняла.
Спустя полчаса все мы — я, мои спутники и ещё с десяток женщин-кошек, помимо тех, кого я встретила в лесу, сидели у некоего подобия костра.
Кошияры, как они себя называли, не признавали настоящего огня, они его боялись. Костры у них сияли клубящимися, перелива ющимися и перекатывающимися, словно клубы пара, сгустками холодной магической энергии, неизвестного мне происхождения. Каким-то неимоверным образом они запекали дичь на этом костре, несмотря на то, что от него тянуло холодом, а не теплом.
— Не удивляйся, огненная дочь гор, свет наших шкур не обжигает, он заботится о нас, — усмехнулась Самирунь, та самая черноволосая женщина, приведшая нас в своё селение.
А в следующее мгновение я поняла, о чём она говорит. Самирунь взяла преподнесённый ей другой женщиной-кошкой гребень и, склонившись над «костром» провела им пару раз по своим волосам. От её волос и зубцов гребня к переливающемуся клубку холодного пламени устремились ручейки энергии. «Огонь» заклубился и вспыхнул ярче.