— И как ты ещё до сих пор жива, с таким-то сопровождением? — с усмешкой спросила Пармия, когда мы покинули узкие тропы дремучего леса и вышли к болотистым зарослям.
— Если бы не они, меня бы давно уже не было среди живущих, — призналась я.
Кошияра усмехнулась, обернулась, осмотрела всю компанию и вынесла вердикт:
— Ты либо очень живучая, либо везучая. Из всего этого сброда лишь ящер и знает, что делает. И то только потому, что она тоже женщина.
— Не стоит недооценивать мужчин, — ответила я шёпотом, чтобы друзья не услышали. — Моим миром правят именно мужчины, их воспитывают воинами, и они знают, что делают.
— А тебя воспитывали воином? — спросила Пармия.
— Нет, я должна была стать придворной дамой, — честно призналась я.
— И разве сделало это тебя слабой? — задала следующий вопрос кошияра.
— Мне приходится быть сильной, чтобы выжить, — тихо произнесла я.
— Так в воспитании ли дело? Если ты думаешь, что мужчина из твоего мира, которого воспитывали для придворной жизни, смог бы выжить в подобной ситуации, то ты сильно заблуждаешься, — усмехнулась кошка. — Уже не единожды было доказано, что мужчина силён лишь настолько, насколько его в этом убедили, женщина же сильна всегда, даже если ей с младенчества вбивать в голову, что она слаба. Не забывай об этом, девочка с огненными локонами.
Пармия ушла вперёд, а со мной поравнялся Айсек.
— Мы слышали всё, что она сказала, — прошептал маг.
— И они сейчас тоже слышат нас, — ответила я.
— Плевать. Важно, что ты думаешь об этом, — заявил друг.
— Вас так заботит, что я могу усомниться в вашей полезности? — не удержалась от вопроса я.
Айсек явно напрягся, но взглянул на меня и расслабился.
— Какая же ты ядовитая, — с усмешкой произнёс он.
— Интересно, а если бы тебя воспитывали как придворного повесу, был бы ты таким же смелым в общении со мной?
Да, я дразнила друга, но делала это лишь потому, что знала — Альтанир нас слышит, и спрашивал Айсек меня не только от своего имени.
Почему же мне так захотелось подразнить Нира, я не ответила бы, даже если бы и задалась таким вопросом. Но мне сейчас было не до этого. Самирунь перестала воздействовать на меня, как только поняла, кто перед ней. Но испытываемые от её внушения эмоции засели у меня в памяти. И я не могла избавиться от ощущения, что власть женщины над мужчиной может быть столь же логичной, насколько сейчас логично превосходство мужчин в нашем обществе. И так ли эфемерно было это представление матриархата, как казалось? Мне не раз приходилось видеть, как мама убеждала отца принимать решения, которые, в сущности, принимала она. И отец потом верил, что это он так решил. И с появлением молодой императрицы, которая, казалось бы, не имела никакой власти над мужем, в империи произошло много изменений. Так не является ли власть мужчин в нашем обществе лишь видимостью? Что, если в действительности всё решают женщины? Только делают они это более мудро и осторожно, чем принято в клане лесных Ши? Вспомнились долгие разговоры с матерью перед сном, она часто говорила: «Не забывай кто ты, Фидэлика. Помни себя и свою семью. И всегда думай, прежде чем сделать что-то. Думай о семье, думай о последствиях твоих поступков. Помни, только от тебя зависит то, как будут смотреть на твою семью».