– Я был бы признателен, если бы вы тщательно взвешивали слова, говоря о моей жене, – Дон ослабил галстук и сдвинул его на сторону. Его руки сжались, разжались, сжались снова.
Агенты обменялись взглядами.
– Не заводитесь, мистер Мельник, – сказал мистер Клэкстон.
– А предъявите-ка удостоверения, – бросил Дон, и его снова накрыло ощущение дежавю. Перед его мысленным взором тенью промелькнули смеющиеся лица каких-то брутальных типов, которые натягивают на себя дьявольские маски, в то время как адское пламя вокруг пожирает беспросветную тьму. Он покачнулся – пространство то растягивалось, то сжималось.
– Ну, ё-мое. Мы ж под прикрытием. Под прикрытием удостоверений не носят.
– Слушайте, – произнес мистер Дарт. – Мне вот любопытно – вы никогда не задавались вопросом, что общего между Волвертонами, Рурками и Моками? Помимо больших состояний?
– Не забудьте включить сюда также Редфилдов, – добавил мистер Клэкстон. – Хотя не знаю, насколько глубоко коренится эта связь.
– Дайте сообразить… Они все живут в Олимпии? – проговорил Дон. – Моки, кстати, не такие уж богатые.
– Да ладно, – сказал мистер Дарт. – Эти старые сволочи ворочают миллионами. Кроме того, я же сказал, дело не только в деньгах. И Плимптон вертелся возле них. Его жизнь была так же одуряюще скучна, как ваша. Каким боком он сюда вписывался? Но вот, однако, потащились же все эти клоуны за тридевять земель отдать дань уважения лабораторной крысе. Чувак ведь ничего из ряда вон выходящего не совершил – никакой тебе нобелевки, никаких новых видов динозавров, никаких эйнштейновских открытий об истинной природе реальности… так, пыхтел помаленьку над всякой нудотиной, интересной только другим лабораторным крысам и разным комиссиям. Странно, не находите?
– Очнитесь, Мельник, – сказал мистер Клэкстон. – Мы о вас же и беспокоимся. Что-то прогнило в Олимпии, и эти богатые засранцы состоят в каком-то сговоре.
– В сговоре? – Дон заморгал, пытаясь осознать услышанное. – Вы имеете в виду всякие шпионские дела и «Глубокую глотку» [92]? Рыцарей плаща и кинжала? Коммунячьих агентов?
Мистер Дарт улыбнулся:
– Коммунячьи агенты всем и так известны. Их имена постоянно мелькают в некрологах на страницах провинциальных газет.
– Хуже, – произнес мистер Клэкстон. – Серьезнее.
– Я понятия не имею, чем занимался мой дед, – сказал Дон.
Это было не совсем правдой – то, что дед и отец делали грязную работу на благо Соединенных Штатов Америки, подразумевалось из самого склада их характеров, угадывалось по оставшимся после них меморабилиям. Он слышал о тайных правительственных черных списках, и не только о тех, которые Маккарти составил для Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. О нет, не только: ФБР держало под колпаком множество народу – от активистов-экологов до радикально настроенных профессоров колледжей, литераторов, подрывающих устои, и бывших хиппи. Исходя из этого, а также принимая во внимание экзотические биографии своих родственников и компанию, которую водила все эти годы Мишель, Дон не особенно удивлялся, встречая время от времени на своем пути типов, весьма смахивающих на спецагентов, рыскавших вокруг, словно шакалы, учуявшие запах крови. Его семья, безусловно, умела наживать врагов.