– Я очень долго не понимал, почему Мишель так увлечена тобой. Но потом я заглянул в твои глаза и понял, что твоя ДНК действительно точно повторяет ДНК одного твоего предка. Он был шпионом. Это у вас семейное. Твой отец и дед тоже были шпионами, – голос Бронсона Форда дрейфовал, то долетая дальним эхом, то бормоча прямо на ухо Дона. – Если тебе еще случится увидеть нашего юного друга Курта, можешь передать ему, что ни один из них не отличался ни особой отвагой, ни мудростью, ни благородством. Лютер кое-что знал, а кое-что угадал. Он никогда не угрожал нашим планам. Что до твоего отца… Пушечное мясо, отдавшее жизнь за Бога и Страну, – и куража и самосознания в этом было не больше, чем в самопожертвовании муравья на благо колонии.
– Повторяю вопрос: кто ты такой?
– Некто, проявляющий интерес к вашему виду. Чудо-юдо из ваших сказок и легенд. Мы гораздо старше вас, вы и представить не можете насколько, мы использовали вас со времен, когда вы были еще сгустками протоплазмы, которые покачивались вдоль линии прибоя. Мои соплеменники – эпикурейцы. Мы любим чувственные удовольствия, мы и гурманы, и сибариты одновременно. Мы питаемся кровью и страхом, получаем наслаждение, сдергивая покровы, которые скрывают истину. Нет смысла повторять то, что ты и так знаешь. Волвертон и Рурк уже все тебе рассказали. Когда ты пытаешься осознать эти факты, у тебя в мозгу бурлит химический процесс, равносильный вспышкам фейерверка. Так в примитивном сознании зарождается страх – а я уже весь дрожу от предвкушения. Я прожил тысячи твоих жизненных циклов, но до сих пор наслаждаюсь вкусом вашего отвращения и ужаса.
– Ладно. Мы муравьи, а ты паренек с увеличительным стеклом. И это все? Я подозревал, что у вселенной есть какой-то грандиозный план на наш счет, либо она монументально равнодушна к нам. Но та фигня, которая происходит в Олимпии, меня разочаровала.
Дон все еще сжимал в руке вазу, рассчитывая, что ему таки удастся нанести точный удар. Он боялся сдвинуться с места, чтобы не рухнуть с вершины утеса в пропасть.
– Несмотря на наше превосходство над вами, мы остаемся лишь шестеренкой в механизме. Мы не боги, хотя, с вашей точки зрения, не очень от них отличаемся. Каковы бы ни были расхождения между нашими двумя видами, вас, безусловно, удобно держать под рукой. Ваши дети обеспечивают нам пропитание – настоящий праздник крови и страха. Ваше взрослое население мы используем для своих исследований и охоты. Отдельные избранные представители вашей расы поставляют сырье для продолжения нашего предвечного рода: мы сдираем с них кожу и посредством агонии и деградации приводим в соответствие с нашими традиционными эстетическими принципами. Эти немногие счастливчики, отборные экземпляры человечества, становятся бессмертными. В прошлом такое предложение было сделано и