– Пустые отговорки, куколка. Причём настолько жалкие, что не стоят обсуждения. Чтобы и как я не делал, ты всё равно упрямо будешь смотреть в одну и ту же сторону, да?
– Нет.
– Все эти годы я растил твоего щенка как родного. И что получил взамен? Стоило ему увидеть своего ненаглядного папочку, как он не то что добрых слов на прощание не нашёл – даже не вспомнил о том, что не плохо было бы попрощаться. А с тобой? Прошло столько лет, но мы начинаем в той же точке, что закончили.
– Нет, Миарон, нет. Мои действия продиктованы совсем не тем, что тебе мерещится.
– Послушай меня, ты…
– Нет, это ты меня послушай! – повысила я голос, одновременно с тем невольно замедляя темп речи. – И услышь меня, пожалуйста, – последние слово я невольно произнесла мягче.
Мне не хотелось его сердить.
Ссориться я не собиралась – я искала взаимопонимания.
– Я признаю твоё право на обиду и даже готова извиниться Мне следовало уведомить тебя заранее о том, что я сделала. Жаль, что это случилось так, как случилось, и стало для тебя неожиданностью. Но на то, чтобы решение моё было таким, какое оно есть, у меня веские причины. И связаны они не с моей сердечностью склонностью к Эллоиссенту, а с жёсткой необходимостью. Когда-то ты сам учил меня следовать голосу разума…
– Я? – сверкнул клыками Миарон в жесткой ухмылке. – Ты меня явно с кем-то путаешь. Мне всегда нравилось жить свободно и действовать свободно. А то, что ты называешь голосом разума не более, чем жалкое лицемерие.
– То, что я называю голосом разума есть ответственность и чувство долга.
– Ты стала такой же жалкой и предсказуемой, как всё в этом мире!
– Так уходи, если это так. Я не смею тебя задерживать.
Я не успела даже дёрнуться, когда острые когти сжались вокруг моей шеи.
Раны на шее самые паршивые. Кожа тонкая, мышц – почти нет, несущие жизнь артерии на поверхности.
А тигриные когти мощные и острые.
Я замерла, стараясь не выказывать ни тени страха, что испытывала.
Спокойно глядела в глаза зверю.
– И что ты хочешь этим доказать? – тихо спросила я.
– Ты забываешь, с кем говоришь! Или думаешь, твой статус, твоя стража или твоя корона спасут твою жалкую жизнь, если я всерьёз захочу её отнять?
– Ты мне сейчас тут силу демонстрируешь? – не меняя тона, полюбопытствовала я.
– Ты догадлива, – растянул он кроваво-алые губы, скаля острые кошачьи клыки.
– Что толку в силе, друг мой, коль ума не нажито?
Миарон моргнул. Глаза его приняла человеческое выражение.
– Ты?.. – сузил он глаза. – Во что ты превратилась?
– Я просто сделала то, что никак не удаётся тебе, друг мой – повзрослела. И больше никаких волшебных трансформаций. А теперь-ка, давай, ты либо уже убивай меня – либо убери когти.