Я попыталась высвободиться. У меня не получилось. Физически оборотень всегда был сильнее.
– Я с удовольствием дам тебе всё, что ты хочешь, огненная ведьмочка. Ведь наши желания в этом плане более, чем совпадают. Со мной ты можешь не притворяться человеком, а быть тем, кем родилась – демоном, вышедшем из горнила пламени самой Бездны.
– Если я буду тем, кто я есть, всё, что останется после тебя, мой зверь – горстка пепла. А у меня на тебя, признаться, совсем другие планы.
Любовные игры и бурные ласки всегда смягчают мужской гнев.
Возможно, потому, что в процессе любовных игрищ они устают куда сильнее нас, женщин?
Но так или иначе, Миарон перестал выпускать когти, продолжая беседу в куда более мирном ключе.
– Ты храбрая женщина. Никогда не теряешь голову от страха?
– Случалось. С тех пор и стараюсь этого не делать.
– Что так?
– Пока мечешься без головы от страха, противники легко могут воспользоваться случаем и лишить тебя её уже навсегда.
– Ты всегда получаешь, что хочешь? Дочь нищенки, ты теперь позволяешь себе отдавать приказы мне – тому, кто был королём метаморфов.
– Бывшему королю, Миарон, – беспощадно отрезала я.
– Полегче, – вновь зарычал он.
– А что не так? Ты ведь любишь правду? По крайней мере, всегда делал вид. Говоря правду врагам и любовникам, ты никогда не щадил их самолюбия. Так вот и сам послушай, мой бывший враг и любовник: ты продул корону и чуть не уничтожил свой собственный народ. Ты, так много разглагольствующий о свободе, на самом деле раб – раб собственной похоти и страстей.
Ты выковал себе легенду о том, что, убивая, когда захочешь и кого захочешь, ты, якобы, проявляешь смелость? Будто, не ставя себе границ в утолении похоти, ты проявляешь силу? Но что это, как не слабость? Слабость и ложь, Миарон. Банальная ложь, как ты любишь говорить. Ложь самому себе.
Каждый раз, совращая очередного мальчишку, ты уверял себя, что ты не один такой – другие ещё хуже. Как будто чужая слабость ещё кого-то делала сильнее?
Миарон, приподнявшись на локтях, смотрел на меня так, будто у меня неожиданно выросла вторая голова:
– Зачем ты говоришь мне всё это сейчас?
– Наверное потому что хочу, чтобы ты знал, что я о тебе думаю.
– Что ты считаешь меня слабаком и трусом?
– Трусом я тебя никогда не называла. Но то, что ты считаешь своей сильной стороной я рассматриваю как слабость: твоё желание ни за кого и никогда не отвечать, твоё легкое отношение к жизни, к связям, к чувствам.
Миарон поднялся, порывисто поднял с пола одежду, отбрасывая волосы назад и размашистыми движениями принялся одеваться.