А теперь, несмотря на все мои недостатки, я умею любить. И если ты дашь мне то, что хочу я – я подарю тебе куда больше, чем просто любовные утехи.
Я ведь не перестаю быть демоном, Зверь. А мы, демоны, при всех наших недостатках, не умеем любить одним телом. Мы отдаём ещё и душу. Либо всё – либо ничего.
Я не предам тебя, как предавали другие женщины.
Я буду драться с тобой, спать с тобой, дышать с тобой. И ни в моём сердце, ни в моих мыслях не будет других мужчин, потому что камень не воск и не глина. Он не меняет форму.
Но и от тебя я потребую того же, Миарон. Верности. Сейчас, если хочешь, можешь уйти. Я отпущу тебя, хоть и с болью. Но если останешься и предашь…
Я приблизила к его кроваво-алым губам мои губы и выдохнула в них тихо и спокойно:
– Если ты предашь меня, ты пожалеешь об этом не только в этом мире, но и в том.
Отстранившись, я отошла:
– Подумай, Миарон. Я не буду торопить тебя с ответом. И пойму, если ты исчезнешь вовсе без него.
Туманный желтоватый свет от сферы, следующей за мной огненным шариком, робко пробивался в сводчатое подземелье.
В шахте, тянущейся под королевским замком в качестве потайного хода, во все стороны разбегалось множество коридоров, напоминая злополучные ходы лабиринта.
Коридоры сходились и расходились. Потолок в них то опускался почти на плечи, то поднимался, уходя вверх.
Где-то там, в загадочной глубине чёрных ходов, за наглухо закрытыми дверями, продолжали разлагаться результаты экспериментов Сиобряна.
Иногда мне страшно было даже подумать о том, что и как долго может таиться в этом месте? Во мраке, никогда не озаряемом светом?
Что лучше – подозревать, что чудовище таиться под кисеёй тьмы, следя за тобой голодными глазами? Или точно знать, что оно рядом?
Впрочем, что касается меня, то я всегда предпочитала знать правду, какой бы она не была, а не прятаться, опускаясь до худшего варианта лжи – самообмана.
Пробираясь вперёд то и дело приходилось натыкаться на перегораживающие проход железные решётки и, гремя тяжёлой связкой с металлическими ключами, открывать очередной замок.
Наступив на что-то мягкое, услышав противный писк, я дёрнулась с инстинктивным отвращением – крысы!
Подумать только! Наверху, над этой клоакой самый роскошный дворец в государстве: дорогущие гобелены, кафель, посуда, одежды. А внизу крысы.
На мгновение я показалась себя такой же крысой – крысой, усиленно ищущей выход из лабиринта, куда меня загнали долг и обстоятельства.
Явственно представился Лейриана запертый в толщи этих стен.
Может быть он голоден?
Наверняка думает, казнят ли его или помилуют?