Второй воспользовавшись моим секундным замешательством, ударяет меня в живот огромным кулаком. Повторяет процесс. Выбивает всю мою душу. Я как марионетка подпрыгиваю от ударов. Еще несколько таких тумаков и внутри меня будет каша из моих органов. Ловлю руку и со всех сил сжимаю пальцы, под которыми хрустят кости филина. Он кричит. Тут же хватаю его за горло. Сжимаю. Кряхтит. Пытается отбиться, но сил нет на удар, который заставит меня отпустить. Все силы его организм пускает на драгоценные секунды жизни. Вижу текущие пузыри из клюва. Конвульсии. Смерть.
В голову приходят в этот самый момент слова доктора о выборе и свободе для Нипов. Я только что закончил путь этого персонажа. Плевать я хотел на них. Бездушные твари. Я насладился каждой секундой его агонии от удушения.
Обернувшись, увидел стонущего напарника, только что почившего. Добивать нет времени надо бежать. Много времени потратил. Выбежав из камеры, повернул направо, так как на допрос меня водили в другую сторону.
Коридор, вырубленный в песчанике с гладким как стекло пол, тянулся далеко. По правую руку были закрытые камеры. Сложно представить какова вместительность местной тюрьмы.
Редкие проходы вели в тупики, упираясь в двери которые я не знал, как открыть. Ключи. Наверняка у конвоиров были они. Страх совсем застлал мою голову. Адреналин не позволил думать хладнокровно.
Вернуться. А если там засада? Нет, бежать в надежде убить еще одного служащего. Тогда и добуду ключик.
Наконец, мне повезло. Одна из дверей вела к лестнице. Металлические ступени с ребристой поверхностью болезненно впивались в босые ноги. Сквозняк кусал своей прохладой.
Марш за маршем пролетал словно птица, рвущаяся на свободу. Лестница закончилась металлической дверью. Остановился, выдохнул, отворил.
Большой зал ярко освещен. Впереди меня ждали пункты досмотра, разделенные тонкими стенками для порядка. Но прежде чем я дойду до них следовало пробраться через пару десятков стражей во главе с начальником, который так полюбил издеваться надо мной.
Он улыбался. Все так же в мундире прямой как стрела. В руке он держал трость, блестящую своим металлическим телом под освещением.
Щелчком пальцев кинул мне прибор издали напоминающий ракушку. Подняв, сунул в ушную раковину.
— Далеко ли наш гость собрался? — в его голосе были нотки, которые парализовали на месте.
Я молчал.
— Один из наших братьев погиб от твоей руки. Что теперь мне сказать его родне? — этот вопрос его не интересовал это было ясно по его голосу. Его интересовал лишь я.
— Я бы повторил это еще раз. Но как ты заметил я оказался снисходителен ко второму, — я старался держать голос. Сорваться в такой момент и показать своему противнику слабость, было не в моих планах. Он не должен знать, что я вот-вот буду сломлен.