— О да, сломанная нога и челюсть. Это является чистым снисхождением. Но, не мне судить.
Словно молния он оказался рядом. Ловким движением ткнул тростью, пронзив воздух в том месте, где секунду назад был я. Полуоборот в сторону позволил мне оказаться в выгодном положении для атаки. Удар рукой в лицо своему оппоненту не достиг цели. Пригнувшись, он вывернулся как уж и ударил под дых концом трости.
Дыхание сбилось, я отшатнулся назад. Командир сплеча ударил тростью, но его путь был прегражден металлическим предплечьем. Тут же ухватив трость, потянул на себя. Удар ноги вышел на славу. Начальник согнулся. Мы оба продолжали держаться мертвой хваткой за трость.
Вновь потянув на себя, нанес удар локтем в область шеи. Удачно. Сдавленный стон. Повтор удара. Противник, перехватил руку и вскочив как ужаленный, выламывает пальцы на здоровой руке. Машинально, я пытаюсь помочь себе второй рукой, выпуская трость.
Отпуская, наносит удар лобовой костью. Я пячусь назад. Как волчок командир тюрьмы с разворотом бьет тростью. Хруст, дикая боль. Боль пронзает ногу насквозь. Моя единственная живая нога не справляется. Валюсь на пол. Тянусь к ней и вижу неестественное состояние ноги в районе берцовых костей. Сжав зубы, протяжно простонал.
Командир подошел ближе. Удар в голову. Побег окончен.
Последующие дни проходили однообразно. Меня били, кормили, поили и вновь били. Никто и не думал вновь предлагать сделку. Я упустил свой шанс на снисхождение и свободу. Я думал, как и какие заявления писать в прокуратуру. Как долго будут идти судебные тяжбы. Пытался всячески отвлечься от постоянно пульсирующей боли.
Нога что была сломана, быстро заживала под препаратами. Конвоирам достало таскать меня на себе, попросив починить ее. Командир выполнил требование своих подчиненных. А пока, я ходил в гипсе. Если быть точным это мало походило на гипс. Нога была обернута в тонкую ткань, которая под воздействием малого электрического разряда превратилась в металлическую вуаль. Я даже мог ходить благодаря ей.
***
В очередной раз, ожидая конвоиров, смотрел в потолок. В голове была пустота. Мысли ушли. Все обрыдло. Еще день и все окончиться.
Камера открылась, я не смотрел в проход, прекрасно зная, кто там может быть. Просто нужно было немного подождать. Сейчас дежурно посмотрят все ли в порядке. Включат кольца на руках, а может, и нет. После моего побега меня так уделали, что желание бежать было отбито напрочь.
Каждый раз, понимая, насколько становилось страшно от одной только мысли о побеге, мне было тошно. Отвратительно от самого себя. Оттого что я сдался. Оттого что меня сломали. Не так долго я смог держаться.