В ответ на мамин гневный взгляд я снова взвыла, изогнулась и из носа потекло что-то теплое.
- Небо, Лисенок! - мама наконец испугалась.
Правильно, давно следовало.
К уже имеющимся звукам добавился стук каблуков, и в пределах моей достаточно мутной видимости появилась ведьма Люсинда.
- У девчонки оказался стопроцентный иммунитет к ментальным вмешательствам, - пропыхтела она. - Понятия не имею, что теперь с ней делать. Не убивать же...
- Забудь о ней на время, - судя по вытянувшемуся лицу наставницы, услышать подобное от своей Верховной она не ожидала. - Сейчас есть заботы поважнее. С Льисой что-то не так!
Когда она это сказала, у меня как раз наступил просвет между вспышками боли, и я смогла хоть что-то сказать.
- Вот здесь, - трясущаяся измазанная в крови ладонь прижалась к области солнечного сплетения. - И так жарко... Дышать совсем нечем.
Новая волна боли заставила заорать в голос.
- Как интересно... - пробормотала Люсинда, поправляя круглые очки с красноватыми стеклами и склоняясь надо мной.
- Что это грязное животное сделало с моим ребенком?! - рыкнула Верховная ведьма.
Несмотря на сводящую с ума боль, так приятно вдруг стало... В кои-то веки она беспокоится обо мне, а не о своей репутации.
- Я бы даже сказала, уникальный случай... - бормотала себе под нос Люсинда. - Ну-ка, придержи ей голову... Ага...
В Брандтернской общине состояли в большинстве своем светлые ведьмы, добрые и сердечные, так что мучить меня больше, чем следует, никто не стал. Сначала влили в рот еще дозу обезболивающего, а потом уже взялись внимательнейшим образом осматривать. Они заглядывали мне в глаза, сканировали магически, еще раз осмотрели рану... В минуты просветления я улавливала обрывки фраз.
- Оборотни... Кто бы мог подумать!
- У нее платье на груди и животе разорвано, а раны нет...
- Стена вся в крови, будто бедняжку основательно подрали...
- Уничтожу паршивца! Он у меня будет гнить медленно, без заморозки, с хвоста до морды, уродец мохнатый...
- Сторож вернулся, надо его обездвижить, пока лишнего не увидел.
Лекарство, к слову, не подействовало вообще. Час прошел, а я так и извивалась на кожаном диване, орала и молила небо, чтобы оно позволило мне отключиться и не участвовать в происходящем.
Как же больно... Ну за что?! Я ведь ничего плохого не хотела!
- Кажется, она обращается, - резюмировала Люсинда.
- Нет... - не то, чтобы мама спорила, но верить в такое ей не хотелось.
- За радужками следи, - реальность в лице наставницы была безжалостна. - Они иногда вспыхивают серебром.