- Что ты задумала? Подать знак своему дружку? - Она растерянно молчала, и он ринулся к ней с таким видом, словно хотел задушить голыми руками, но с трудом сумел сдержаться. - Так я и думал, - со зловещей усмешкой продолжал Энсон. - Все женщины предательницы.
Он посмотрел в ту сторону, откуда они приехали, словно надеялся разглядеть на земле еще несколько белых флажков. Эмили лихорадочно размышляла, как быть. Может, улучить момент и выхватить у него поводья?
Если повезет, она успеет разыскать Джейка прежде, чем Энсон ее догонит. А если нет?
Энсон обернулся к ней с холодной улыбкой.
- Дай сюда все тряпки, - велел он.
- Но эта была последней...
- Я тебе не верю. А если эта и была последней, мы сейчас оторвем еще кусок материи.
Эмили бросилась бежать, но Энсон мгновенно догнал ее и повернул лицом к себе.
- Так где они?
- В моем ридикюле.
Он сорвал сумочку с ее пояса, заглянул в нее и покачал головой.
- Ну и ну! А ты неплохо подготовилась.
Ладно, теперь мы собьем твоего дружка со следа. - И он осклабился. Но ты, дорогая, подождешь меня здесь. - И, заметив, как Эмили невольно просияла, Энсон разразился зловещим хохотом:
- Рано радуешься! Отсюда тебе не уйти. - Он завернул ей руки за спину и быстро связал их. - Садись на землю, - велел он.
- Что ты затеял? - спросила она, опускаясь на сырую и холодную землю.
Не ответив, он принялся рыться в седельных сумках, нашел в них обрывок веревки и связал Эмили ноги. В сумке шерифа он разыскал хлеб с сыром и принялся с аппетитом жевать, смахивая с куртки крошки. У Эмили громко заурчало в животе, но она удержалась и не попросила кусочек. Энсон усмехнулся.
- Я скоро вернусь, - сообщил он и повел прочь вороного жеребца и кобылу. Эмили все поняла: он собирался сбить Джейка со следа, оставив ложные метки. Помешать Энсону она не могла: он крепко затянул узлы. Пытаясь разорвать их, Эмили не удержала равновесие и упала на бок, борясь со слезами.
- Вот теперь-то я отдохну, - произнесла она вслух и немного успокоилась. Джейк все равно отыщет ее. Она не знала, сколько времени отсутствовал Энсон. Он вернулся без вороного жеребца и ничего не объяснил, просто спешился, развязал Эмили ноги и рывком поставил ее на землю, а затем подсадил в седло, привязав ее руки к луке.
- Теперь мы поедем быстрее, - сообщил он. Но Эмили заметила, что он утомлен.
Должно быть, от усилий рана снова начала кровоточить. Почти полмили Энсон вел коней за поводья - при этом на земле оставались почти незаметные следы - и лишь потом вскочил в седло и припустил рысью. От отчаяния Эмили хотелось разрыдаться.