Утром Ахмед выглядел значительно лучше. Из бинтов осталась лишь тугая повязка выше правого колена, он немного прихрамывал, но не показывал и вида, что ходить тяжело. Да на лице вполне зажившие царапинки. Атеист не удивился такой скорости регенерации — у самого рассеченная до кости бровь зажила без всякого лечения, осталась лишь еле заметная жилка шрама. Завтракать нечем, так что сборы особо не затянулись. Ахмед с Атеистом взяли по паре автоматов, Седой, с лучезарной улыбкой а-ля Рэмбо, вышагивал с пулемётом в крепких клешнястых руках, за спиной маячил приклад автомата. Шли быстро, несмотря на хромоту Ахмеда, наоборот даже — это кавказец задавал темп. Им определённо фартит — прошли с десяток километров по ровной, как фанера, степи, но слава богу, никто не повстречался. Долго такое везение вряд ли продолжится, так что когда на горизонте выросла стена густого лиственного леса, Атеист несказанно обрадовался — пышная листва надёжно скроет от чужих глаз. Но и самому мало что видно, потому пошли осторожнее. Да и не разгонишься особо — лес сильно заросший, чисто джунгли. Наконец выбрались к руслу реки, вернее жалкому ручейку на ее месте. Идти по хлюпающей зелёной жиже то ещё удовольствие, но намного легче, чем в прямом смысле прорубаться сквозь дикие заросли.
— И долго мы это дерьмо месить будем? — Седой брезгливо сморщился, отмахнулся от наседавших комаров.
— Ещё километра три и сворачиваем, дальше русло пойдёт круче на север — большой крюк придётся делать.
— Жрать охота! — Седой смачно сплюнул. — А откуда ты так хорошо дорогу знаешь?
Ахмед улыбнулся: — Да я всю округу здесь облазил. Раньше внешники сюда почти не совались, спокойнее было. Там, дальше, — Ахмед указал на север, — километрах в пяти отсюда раньше неплохой стаб был. Ново-Иркутск. Два земляка, оба с Иркутска, держали. Вот и назвали так. Как их самих-то… — Ахмед нахмурил брови — одного точно Карасем звали, а второго… второго то ли Касьян, то ли Костыль. Да не важно. Неплохо у них дела шли, неплохо. Гостиница, сауна, само собой с девочками, гарнизон, так сказать харь тридцать. Кое-кто из рейдеров там осел, дома начали строить. — Ахмед вздохнул, грустно улыбнулся.
— А что потом?
— А потом прилетели «гробы»…
— Тихо! — Седой, шедший чуть впереди, замер, прислушиваясь. Атеист с Ахмедом застыли на месте, как статуи. — А ну, быстро в лес! Вертушка! — объяснять дальше не пришлось. Вертолеты есть только у внешников, так что добра от винтокрылой машины не жди. А вот парочку очередей из крупнокалиберного — это всегда пожалуйста. Вертушки, их две, поменьше «гробов», чем-то смутно напоминающие американские «Апачи», идут низко, почти касаясь камуфляжного окраса брюхами верхушек деревьев. Пронеслись мимо, идут вдоль русла на юг.