— Ты?! Но ты же… погиб! Я ж видел, в груди дыра, можно руку насквозь просунуть.
Молчун усмехнулся:
— А мож я призрак?
— Призраки не шмаляют из пулемета.
Молчун ловким взмахом перехватил слипшийся скотч, Атеист с удовольствием потер затекшие ладони, чуть не плача от дикой боли в боку. Молчун освободил Седого от пут, тот потянулся за автоматом одного из мертвецов. Атеист последовал примеру, подхватил «Калаш», вдобавок разжился пистолетом, с трудом поднялся и доковылял к заднему борту. Седой с Молчуном уже спрыгнули, а вот Атеисту пришлось изрядно попотеть и помучиться, прежде чем ноги наконец-то коснулись земли. Перед глазами расходятся огненно-красные круги, он с трудом оглядел побоище. Медленно доплелся до кабины грузовика, ведь осталось одно важное дельце. Отложив автомат и проверив пистолет, дернул пассажирскую дверцу на себя. Резкое движение отозвалось шипящей болью в сломанных ребрах, как до сих пор на ногах — непонятно. Так и есть — Гвоздь, сучонок! Сдернул сопляка с сидения, тот грохнулся на землю, подняв облако пыли. Атеист разочарованно выдохнул и от всей души пнул скрюченное тело. Сопляк дернулся… и застонал. Перевернул Гвоздя на спину, ресницы сопляка дрогнули, он медленно-медленно раскрыл глаза.
— Узнаешь, падла?
Сопляк дернулся, мелькнувший в глазах страх растаял без следа, вместо него вспыхнули злобные огоньки, как у волка, попавшего в капкан. Закашлялся, на потрескавшихся губах запузырилась алая пена. С ненавистью выдохнув, сопляк прохрипел, как задушенный:
— Зря я тебя не прибил, сука!
Атеист присел, дуло пистолета ткнулось в живот Гвоздя, медленно поползло вниз. С каждым миллиметром ненависть в глазах сопляка менялась на дикий животный ужас, такими глазами смотрит овца на рвущих глотку волков. Гвоздь задергался, как червяк, и Атеист нажал на спуск. Жал снова и снова, пока не кончилась обойма, сопляк, заскулив, как щенок, дернулся в последний раз и затих. Атеист брезгливо откинул пистолет в сторону, вытер испачканную кровью руку об одежду мертвеца. Он и не заметил Седого за спиной, вздрогнул от голоса, раздавшегося над головой:
— А ты злопамятный, Атеист. Вообще-то я обещался ему уши отрезать…
— Извини, Седой, у меня к нему тоже накопились претензии — не удержался. Если оживет, как Молчун — без проблем — он твой.
Седой хмыкнул, пошарил по карманам убитого. В нагрудных пусто, а вот в боковом отыскалась фляжка с живчиком и кисет со споранами.
— Неплохо! Надо бы и остальных прошмонать.
Подошедший Молчун угрюмо прогудел:
— Уходить надо. Жадность фраера погубит. Тут до блокпоста внешников рукой подать. Кстати, знакомьтесь! — Молчун развернулся к выросшим за спиной как из-под земли бойцам. Трое молодых мужчин, заросшими колючей щетиной лицами удивительно похожи друг на друга, как братья, взгляды волчьи, одно неосторожное движение и вцепятся в глотку без раздумий. — Это вот Кастет, это Тайсон, а это — Шпала. Из группы Черепа, тоже в неплохой замес попали…