— Что видел?
— Какую-то канаву с зелёной водой, и засохшие деревья, вернее кусты, они рядами были посажены. А через дорогу поселок — домов десять, древних, как дерьмо мамонта.
— Сейчас гляну! — Ворон сорвался, как крылатая торпеда, вмиг ушёл в небеса, превратившись в маленькую чёрную точку. Атеист побрел к стене завода, неуклюже взобрался, тело словно налилось свинцом, уселся свесив ноги. Думать ни о чем не хотелось, безразличие ко всему навалилось на плечи, заставляя горбиться, если б не Молчун, друзей бросать нельзя, Атеист скорее всего пустил бы себе пулю в лоб. Смерть, которую до этого боялся, сейчас казалась избавлением, желанной наградой. Мутило от голода, да и от пользования даром силы тоже тают, как снег на солнце, Атеист только сейчас осознал, что его, даже сидящего, качает. Так недолго и грохнуться, Атеист выпрямился, расправил плечи и как раз вовремя — на правое, тяжело отдуваясь, шмякнулся пернатый.
— Есть!
— Нашёл?!
Ворон гордо выпятил костлявую грудь:
— А ты сомневался?! Километров пятнадцать на север. Только это… там стайка зараженных тусуется…
— Серьёзные?
— В основном бегуны, харь тридцать, но и штук пять отожравшихся…
— А обойти?
Ворон печально вздохнул, огонёк в глазах потускнел, Атеист понял, что дело швах.
— Обойти-то можно, только крюк выйдет звездец какой. Справа скоро начнутся болота, и тянутся хрен знает до куда, может и можно пройти, но пока тропку нащупаешь… А слева, слева уткнешься в большое озеро, если обходить — ещё больше крюк. Да и… зараженные идут в ту же сторону, что и Молчун, пару часов — и догонят…
— Чёрт! Тогда остаётся только один вариант.
Ворон хитро прищурился:
— Ты вон про ту бандуру?
— Ага. Надо только малость усовершенствовать…
— Машина-зверь! — Атеист похлопал по рулю, нажал на педаль газа, «ЗИЛ» довольно зарычал, с аппетитом хлебая бензин. Наскоро примотанная проволокой сетка из арматуры — смутное подобие «кенгурятника», послужит защитой для радиатора. Жаль времени нет, укрепить бы ещё кабину… Повезло, что бак почти полный, да еще и ключ в замке, не пришлось ломать голову, как завести этот драндулет. Ворон полетел впереди машины метрах в пятидесяти, указывая дорогу получше, хотя называть эти колдобины дорогой… На шум двигателя от дальних цехов побрели зараженные, кто-то медленно ковылял, кто-то двигался уже побыстрее. Странно, что на звук выстрелов никто не приплелся. Атеист проскочил заранее открытые ворота, оставив тварей далеко позади. Двигатель работал ровно, при беглом осмотре вроде ничего серьёзного не увидел, хоть бы не подвел в нужный момент. Чужая машина — она и есть чужая машина. Колёса шустро вертелись, наматывая циферки на спидометре, и мало-помалу Атеист приловчился лихо объезжать особо страшные ухабы, грузовик скрипел, но упрямо несся вперёд. Справа вынурнула зелёная лужа, что быстро расползалась, спеша к горизонту. К запаху бензина примешался аромат болотной сырости. Печально квакают лягушки, даже сквозь рев двигателя слышно. Под колёса прыгнула дорога, две пыльных полосы спешили вдаль, зовя за собой. По бокам пошли чахлые кусты, но чем дальше, тем гуще. Через километров пять по бокам выросла сплошная стена колючего шиповника, кое-где над ними высились куцые макушки осин. Дорога запетляла, Атеист сбавил газ и тут из-за поворота вылетел Ворон, истошно вереща, он бросился в кабину и проорал в самое ухо: